Судебный прецедент – понятие, виды и значение

Судебный прецедент: понятие и содержание

Теория права выделяет четыре основных вида источников права: нормативно-правовой акт, нормативный договор, правовой обычай и судебный прецедент. В настоящее время широко обсуждается вопрос о существовании в Российской правовой системе такого феномена как судебный прецедент. Однако подходы к его пониманию и формы его проявления различны. В этой связи представляется необходимым рассмотреть понятие и признаки судебного прецедента, на основе которых можно сформулировать определение данного правового феномена.

Прецедент (от лат. praecedens, род. падеж praecedentis – предшествующий) представляет собой определенное действие или решение, которое в последствии при аналогичных обстоятельствах рассматривается как некий эталон, образец. Следует отметить, что в отечественной юридической литературе в понятие «прецедент» зачастую вкладывается иной смысл, чем тот, который был заложен в английской доктрине прецедента, – прецедент отождествляется с решением суда, которое не встречалось ранее в судебной практике[1], что представляется ошибочным. В данном случае речь может идти о казусе, не имевшим ранее места в практике, но не о прецеденте как источнике права, поскольку суды рассматривают и принимают решения по огромному количеству дел и далеко не каждое из них становится прецедентом.

Правовой или юридический прецедент в научной литературе рассматриваются как равнозначные понятия. В зависимости от того, каким органом создан прецедент, выделяют судебные и административные прецеденты[2]. Н.В. Хропанюк в этой связи отмечает: «Под юридическим прецедентом понимается судебное или административное решение по конкретному юридическому делу, которому государство придает общеобязательное значение».

Судебный прецедент, как вид правового прецедента, может пониматься в двух смыслах: узком и широком. В узком смысле под судебным прецедентом понимается решение суда, вынесенное по конкретному делу, которое используется в качестве образца при разрешении аналогичных дел в будущем. В основу широкого понимания судебного прецедента положен «принцип подобия» Генри Брактона – сходные дела должны решаться сходным образом. Исходя из данного подхода, судебный прецедент включает в себя: изучение фактов дела и выделение из их совокупности наиболее значимых; выработку мотивировки принимаемого решения по делу, а также оценку используемых при этом прецедентов; принятие окончательного решения по делу. Иными словами, в узком смысле под судебным прецедентом понимается только юридически обязывающая часть судебного решения – ratiodecidendi, содержащая именно ту правовую норму, на основе которой должно разрешаться конкретное дело. В широком же смысле судебный прецедент включает в себя не только юридически обязывающую часть (ratiodecidendi), а еще и мотивировочную (obiterdictum), обосновывающую принятие того или иного решения по делу.

В отечественной правовой доктрине существуют различные подходы к определению понятия «судебный прецедент». Отечественные исследователи дореволюционного периода в основном не различали судебный прецедент в узком и широком смыслах. Так, Г.Ф. Шершеневич под судебным прецедентом понимал судебное решение, состоявшееся по частному делу, которое может стать правилом разрешения подобных случаев на будущее время. При этом он отмечал, что судебное решение, в качестве судебного прецедента, может проявляться в двух видах. Во-первых, в виде разъяснения смысла уже существующей нормы и, во-вторых, в виде создания новой нормы при молчании закона или обычая. Другой известный отечественный ученый-правовед Е.Н. Трубецкой понимал судебный прецедент как решение отдельного казуса, которое становится общей правовой нормой для всех аналогичных случаев. По его мнению, прецедент является древнейшим источником права, исследователь указывает на то, что рабство в Англии было ликвидировано именно благодаря прецеденту, а важнейшие государственные органы и конституционные процедуры функционируют на основе прецедента. В то же время, Е.Н. Трубецкой фактически приравнивает обычай к прецеденту, утверждая, что «в сущности обычай сводится к прецеденту: он есть не что иное, как множественный прецедент, иначе говоря, обычай есть многократно повторяющийся прецедент». С критикой такого подхода выступал Н.М. Коркунов, указывая на то, что судебная практика действительно имеет много общего с обычаем, но в то же время, имеются существенные различия, не позволяющие их отождествлять. Обычай складывается совершенно бессознательно, без всякой мысли о юридическом нормировании отношений, а судебная практика, подобно закону, возникает в силу сознательного стремления к реализации юридической нормы. Другое отличие судебной практики от обычая заключается в том, что она (судебная практика) создается не обществом, как обычай, a учреждением. Российский историк права Ф.В. Тарановский рассматривал судебный прецедент как «первое решение суда по вопросу, не предусмотренному ни юридическим обычаем, ни законом, получает значение судебного прецедента, то есть такого предшествующего случая, который имеет значение нормативного факта при последующих судебных решениях».

Современные авторы, давая определение судебного прецедента, как правило, придерживаются позиции дореволюционных исследователей и рассматривают его с точки зрения широкого подхода. Так, М.Н. Марченко под судебным прецедентом понимает общие «правовые положения», выработанные в результате правотворческой деятельности высших судов. П.А. Гук на основе изучения признаков судебного прецедента предложил следующее его определение: «Судебный прецедент – это судебное решение высшего органа судебной власти по конкретному делу, вынесенное в рамках определенной юридической процедуры (судопроизводства), содержащее правовое положение (правовую позицию, принципы), опубликованное в официальных сборниках и обладающее императивностью применения для аналогичных дел в будущем». Вместе с тем, некоторые современные авторы понимают судебный прецедент исключительно в узком смысле. А.В. Поляков, например, понимает под судебным прецедентом «правовой текст, представляющий собой часть судебного решения по конкретному делу, содержащее сформулированное судом правило интерпретируемое как основание общезначимой и общеобязательной нормы поведения для всех, кому оно адресуется, в том числе для судов при разрешении аналогичных дел».

На основе анализа различных подходов к пониманию судебного прецедента можно сформулировать понятие данного правового явления. Под судебным прецедентом понимается судебное решение по конкретному делу, содержащее правовую норму, применяемую для разрешения аналогичных дел в будущем. Содержанием понятия «судебный прецедент» являются сущностные характеристики (признаки), позволяющие отличать его от других источников права:

1) судебный прецедент создается исключительно высшими судебными органами и объективируется в судебном решении;

2) судебный прецедент имеет как перспективное, так и ретроспективное действие во времени;

3) судебный прецедент обязателен для применения;

4) судебный прецедент подлежит обязательному официальному опубликованию.

Создание прецедента органом судебной власти.Судебный прецедент всегда вырабатывается в ходе судебной деятельности. Это форма, в которой суд выражает новые правовые нормы, толкование закона, излагая их в своем решении. Однако не каждый судебный орган обладает правом на создание правовых норм, а только тот, который стоит на вершине судебной системы.

Так, И.Ю. Богдановская в своем диссертационном исследовании отмечает: «Судебные прецеденты создаются не всеми судами, а только судами, имеющими статус вышестоящих. При такой системе особую роль играют суды, которые стоят во главе судебной системы».

В США, например, правом создания судебных прецедентов обладает Верховный Суд – на федеральном уровне и Верховные суды штатов – на уровне штатов. В ФРГ большой авторитет придается решениям Федерального Конституционного Суда, хотя они официально и не признаются источником права. В Швейцарии – кантональные суды связаны решениями Федерального суда, в Испании правотворческая роль признается за Верховным судом, в Италии – за Кассационным Судом, а в области конституционного права – за Конституционным Судом.

В России, хотя и неофициально, таким правом обладают Конституционный Суд, Верховный Суд и Высший Арбитражный Суд.

Перспективное и ретроспективное действие судебного прецедента во времени. Судебный прецедент как источник права обладает особенностью, определяющей характер его действия во времени. «Определить точную дату вступления судебного прецедента в силу невозможно, поскольку неписаная норма формируется со временем. Судебный прецедент может содержаться как в единичном судебном решении, так и формироваться целым рядом судебных решений. Также сложно решается вопрос и о моменте прекращения действия прецедента» – отмечает И.Ю. Богдановская. Такие особенности формирования судебного прецедента предопределили возникновение его характерной черты – обратной силы.

Так, суд может применить прецедент как к фактам, которые возникли после создания новой нормы, так и к фактам, которые имели место до создания новой нормы, и находятся на стадии судебного рассмотрения. В первом случае имеет место «настоящее» (перспективное) действие судебного прецедента. Во втором случае, когда суд применяет новую норму к фактам, которые возникли до ее появления – действие судебного прецедента называется «ретроспективным». Различается полное и ограниченное ретроспективное действие судебного прецедента. Полное ретроспективное действие имеет место, когда новая прецедентная норма применяется ко всем фактам, возникшим до появления данной нормы. А ограниченное ретроспективное действие прецедента имеет место, когда новая правовая норма применяется к фактам, существовавшим до ее создания, при условии, что конечное судебное решение еще не было вынесено на момент возникновения новой прецедентной нормы.

Судебный прецедент обязателен для применения.Обязательность применения судебного прецедента главным образом основана на доктрине прецедента, которая окончательно установилась в Англии в начале XIX века и первоначально приобрела «жесткую» форму. Гораздо позже принцип обязательности прецедента закрепился в других странах англо-американской правовой семьи: США, Канаде, Австралии и других. В настоящее время во всех странах «общего права» отмечается переход к «гибкому» принципу прецедента, позволяющему судам пересматривать установленные прецеденты. Тем не менее, данное обстоятельство не умаляет значения и авторитета правила прецедента, выработанного в ходе многовековой деятельности судов. В связи с этим Р. Кросс отмечал: «В настоящее время общее представление об английской доктрине прецедента сводится к следующему: каждый суд обязан последовать решению более высокого по положению суда, а апелляционные суды (кроме Палаты Лордов) связаны своими прежними решениями».

В России свойство обязательности придается решениям Конституционного Суда, постановлениям Пленума Верховного и Высшего Арбитражного судов, поскольку уклонение от применения закрепленных в данных актах правоположений может привести к отмене соответствующего решения.

Обязательное официальное опубликование судебных прецедентов. Официальное опубликование представляет собой «один из главнейших способов соблюдения принципа гласности в нормотворческой деятельности органов публичной власти». Авторитет судебного прецедента в странах англо-американской правовой системы в значительной мере подкрепляется именно официальной и обязательной публикацией наиболее важных решений высших судебный органов в специальных изданиях[3]. Официальные сборники для публикации судебных решений существуют в Англии, США, Франции, ФРГ, Испании, Швейцарии и других странах. При этом среди юристов «общего права» остается дискуссионным вопрос о возможности ссылаться на официально не опубликованные решения. В американских судах, к примеру, не практикуется допускать ссылки на официально не опубликованные прецеденты, поскольку в стране существует значительное число изданий, публикующих решения как федеральных судов, так и судов штатов, которые носят неофициальный характер.

В России судебные решения также публикуются в официальных сборниках. Решения Конституционного Суда России публикуются в «Вестнике Конституционного Суда Российской Федерации», решения Верховного Суда – в «Бюллетене Верховного Суда РФ», решения Высшего Арбитражного Суда – в «Вестнике Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации».

Кроме того, судебный прецедент характеризуется казуистичностью, поскольку формируется на основе фактических обстоятельств конкретного дела, а также высоким уровнем авторитета, что обусловлено, главным образом, местом суда, который создал прецедент, в иерархической структуре судебной системы. Указанные признаки позволяют отличать судебный прецедент как источник права в ряду других правовых явлений.

Вместе с тем, довольно часто в научной литературе можно столкнуться с отождествлением понятий «судебный прецедент» и «судебная практика», что представляется не корректным, поскольку данные понятия отражают хотя и близкие, но все же различные правовые явления. В связи с этим полагаем необходимым различать понятия «судебный прецедент» и «судебная практика».

Родовым понятием по отношению к «судебной практике» выступает «юридическая практика». В.И. Леушин определяет юридическую практику как «деятельность субъекта по принятию решений правового содержания», рассматривая ее с процедурной точки зрения, в то время как она представляет более сложное правовое явление и не ограничивается только «деятельностью» соответствующих субъектов. В этой связи заслуживает внимания определение понятия «юридической практики», предлагаемое Н.Н. Вопленко и А.П. Рожновым: «Под юридической практикой необходимо понимать материально-преобразующую сторону юридической правотворческой, правореализационной и особенно правоприменительной деятельности субъектов правовых отношений, в ходе которых осуществляется процесс и накапливается опыт нормативного и индивидуального регулирования публично-правовых, социально-значимых общественных отношений»[4] .

Одним из видов юридической практики является судебная практика, которую не следует отождествлять с судебным прецедентом. Судебную практику, как и юридическую практику в целом, следует рассматривать в двух смыслах: широком и узком. В широком смысле это судебная деятельность всех судебных органов, связанная с правоприменением и выработкой общеобязательных правил поведения в процессе рассмотрения конкретных дел. А в узком смысле под судебной практикой понимаются конкретные общеобязательные судебные решения, выработанные в процессе судебной деятельности и содержащие так называемые «правоположения». Таким образом, если судебный прецедент – это конкретное решение по делу, то судебная практика – это типичные судебные решения по конкретным делам, являющиеся результатом длительного, однообразного судебного правоприменения. Понятие «судебная практика» применяется лишь в том случае, когда выявляется определенная линия в деятельности судебных органов в отношении решения того или иного вопроса.

Многие исследователи обращают внимание на недопустимость использования судебной практики в качестве источника права в формальном смысле – поскольку судебная практика является результатом правоприменительной деятельности, результатом толкования правовых норм, между тем как источник права – это результат правотворчества. Так, Л.П. Ануфриева, исходя из дуализма правовой категории «источник права», указывает на то, что «адекватной формой выражения юридических норм, т.е. источником права в формальном смысле, выступает не судебная практика, а судебный прецедент», в то время как судебная практика сохраняет за собой качество быть источником права в материальном смысле.

Вместе с тем, существует и противоположная точка зрения по данному вопросу. Р.З. Лифшиц отмечает, что судебная практика «приспосабливает общеправовую норму к особенному и единичному – конкретным жизненным ситуациям. Признание за судебной практикой роли источника права не умаляет полномочий законодательной и исполнительной власти. Суды выполняют только им присущие полномочия, которые не могут быть выполнены другими органами. Возрастание роли суда в жизни общества с необходимостью приводит к выполнению судебной практикой нормотворческой функции. Это и происходит в российской действительности»[5] .

Отход от нормативистских взглядов, провозгласивших волю законодателя священной и нерушимой, стимулировал появление плюрализма мнений по различным правовым вопросам, в том числе и по вопросу признания судебной практики в качестве источника права (в формальном смысле). В советский период в отечественной правовой науке господствовала точка зрения, которую можно проиллюстрировать высказыванием Р. Давида и К. Жоффре-Спинози: «Если спросить советского юриста, какова роль судебной практики в Советском Союзе, он убежденно ответит, что эта роль значительна. Если же спросить его, является ли судебная практика источником права, то последует незамедлительный и четкий отрицательный ответ». На современном этапе данный вопрос разрешается уже не так однозначно и является дискуссионным в отечественной правовой доктрине, он имеет как сторонников, так и противников. Однозначно можно утверждать, что судебный прецедент и судебная практика «как явления и отражающие их понятия не являются идентичными»[6].

Судебный прецедент

Что такое судебный прецедент

Судебный прецедент — это как решение определенного суда по конкретному делу, имеющее силу источника права (Источники права), по сути, является одним из средств достижения единства судебной практики, поскольку идентичным фактическим обстоятельствам должна соответствовать идентичная правовая позиция.

Судебный прецедент является частью (видом) юридического прецедента.

Прецедент — случай или событие, которое имело место в прошлом и является примером или основанием для аналогичных действий в настоящем. Прецедентом являются решения, вынесенные по аналогичному делу, разрешенному в рамках аналогичного судопроизводства.

В настоящее время проблема оптимального применения судебного прецедента приобрела в России особую актуальность, поскольку современная правовая действительность свидетельствует о том, что судебная практика и судебный прецедент — это фактически существующие регуляторы современных общественных отношений.

Если судебный функционирует как источник права, то он:

  • обязателен для применения нижестоящими судами в аналогичных случаях;
  • устанавливается с соблюдением особой юридической процедуры;
  • создается, как правило, высшими судебными инстанциями;
  • подлежит официальному опубликованию.

В теории права принято говорить о видах прецедента, которые связаны с ветвью власти:

  1. Парламентский прецедент
  2. Административный прецедент
  3. Судебный прецедент

Не следует определять, что судебный прецедент – это судебное решение по конкретному делу, это неверно, так как судебный прецедент лишь часть судебного решения по конкретному делу.

Виды судебных прецедентов

В английском праве судебные прецеденты можно разделить по юридической силе на два вида:

  • обязательные (biding precedent — «обязывающий, связывающий»), это решения высокого суда, которым надлежит следовать всем нижестоящим судам по схожим делам;
  • убедительные (persuasive precedent), это решения английского суда, которым суды могут не следовать при рассмотрении схожих дел, но обязаны учитывать при вынесении решения.

По содержанию судебные прецеденты делят:

  • на первоначальные (original precedent), это прецеденты, создающие новую норму права;
  • на деклараторные или «прецеденты толкования» (declaratory precedent), в таких решениях приводится толкование уже существующей статутной или прецедентной нормы (Шершеневич Г. Ф. Общая теория права: в 2 т. Т. 2. М., 1995. С. 84.).

Виды в Российской Федерации

  1. решения Конституционного Суда РФ;
  2. решения Верхового Суда РФ;
  3. решения Высшего Арбитражного Суда РФ.

Судебный прецедент является основным источником права для стран англо-саксонской правовой семьи.

Общая характеристика судебного прецедента

В любом судебном решении можно выделить несколько составных частей:

  1. установление фактов дела — прямых и производных;
  2. изложение применяемых к правовым вопросам правовых принципов, появляющихся из конкретных обстоятельств;
  3. вывод судьи.

С точки зрения доктрины судебного прецедента наиболее значительным элементом в решении является «ratio decidendi», остальная часть – попутно сказанное или «obiter dictum» обязательной для судей не является. Obiter dicta силы прецедента не имеет и относится к попутно сказанному, выступает не обязательным, а убеждающим судебным прецедентом. Одним из видов убеждающих прецедентов могут быть решения судов, находящиеся по иерархии ниже суда, которому предлагается следовать данным решениям. К убеждающим прецедентам прибегают, если правовая аргументация идет от суда более высокой иерархии, представляет продуманную формулировку правовой нормы.

Судебный прецедент по отношению к закону находится в «подчиненном» положении. Закон может отменить действие судебного решения, принятый уполномоченным органом законодательный акт должен применяться судами в обязательном порядке. Суд, создавая прецедент, должен функционировать строго в соответствии с законом.

Судебный прецедент с одной стороны является обязательным для участников судебного процесса, а с другой — порождает общую норму. К судебному прецеденту суд обращается, когда нет правовых оснований, достаточных, чтобы решить спор, то есть в законодательстве есть пробел, устранить который в ближайшее время не представляется возможным. Суд не имеет права отказать в реализации прав на судебную защиту. Если для судебного дела нет прецедента, то суд должен действовать на основе общих принципов, создавая таким образом прецедент.

История прецедента

Право, для того, чтобы успешно выполнять свои функции и стать реальностью должно обладать внешним выражением. Форы, благодаря которым воля становится правовой нормой выступают источниками права. Судебный прецедент в качестве источника права известен еще со времен Древнего Рима. Из истории развития судебного прецедента:

  1. Древний Рим. Судебным прецедентом являлись эдикты (устные заявления), решения по определенным делам магистратов и преторов. Первоначально в качестве источника права они могли использоваться только самими магистратами, которые их приняли. Постепенно самые удачные эдикты сложились в систему норм преторского права.
  2. Великобритания (средние века). Организуются королевские разъездные суды, которые от имени Короны разрешают дела с выездом на места. Во всей стране устанавливается общее право. Судебные инстанции при рассмотрении аналогичных дел за основу брали другие судебные решения. Так стала создаваться единая, общая для всей страны система прецедентов «общее право» — «common law».
  3. Конец XVIII века. Судебный прецедент в странах англосаксонской правовой системы выступает основой правовой системы. Во Франции прецеденты используются при необходимости восполнения в законодательстве пробелов.
  4. Англия и Уэльс (1873-1875 гг.). В единое прецедентное право объединяются право справедливости и общее право. Однако до настоящего времени полного объединения не произошло. После реформы решения Высокого суда, Апелляционного суда и Суда Палаты Лордов стали обязательными.
  5. В настоящее время в правовых системах США, Канады, Великобритании и некоторых других странах одним из основных источников права является судебный прецедент. Почти третья часть мировой судебной системы применяет принципы, которые были сформулированы в английском праве.

Судебный прецедент и судебная практика

Источник права является сложным явлением, которое не может существовать в единственном значении. Право невозможно оторвать от действительности и конкретных материальных условий.

Судебный прецедент в континентальной правовой семье тесно сближается с понятием судебной практики. Но данные понятия не являются тождественными. Судебная практика создается в результате решения судами всех уровней однородных дел, является продуктом совокупности большого количества разных решений суда. Судебный прецедент создается конкретным судом при его понимании права, он, как правило, выбивается из общей массы. Судебная практика традиционно формулируется в границах, определенных законом, в то же время судебный прецедент за данные границы может выходить.

Ряд признаков помогает сблизить понятия «судебный прецедент» и «судебная практика». Судебная практика, утвержденная судом, имеет общий характер, подлежит официальной публикации и рассчитана на многократное применение. Судебная практика в России, утвержденная Высшим судом, может иметь обратную силу для решений судов, вступивших в силу. Это является новым обстоятельством для возможности пересмотра судебных актов.

Применение судебного прецедента используется в странах общего права. В государствах континентальной системы судебный прецедент приобретает особую форму, утвержденную высшим судом судебной практики. Это не является прецедентом в классическом понимании судебного решения.

Деятельность высших судов по созданию судебной практики не является основой деятельности высших судов, она имеет большое значение благодаря особому положению данных судов в судебной практике. Суды, находящиеся по иерархии ниже, не могут игнорировать практику, утвержденную высшими судами.

Работает ли судебный прецедент как источник права в России

Судебный прецедент в России не является источником права, т. е. официально не признан тем базисом, на основании которого суд выносит решение по делу. Российскую правовую систему относят к романо-германской правовой семье.

Вместе с тем в юридическом сообществе существует дискуссия о наличии прецедента в России и отнесении его к формальному источнику права. При этом в силу того, что понятие о прецеденте и границы его действия применительно к российской правовой системе законодательно не закреплены, в доктрине существует разброс мнений как при определении понятия судебного прецедента, так и его выражения. Так, к примеру, в качестве судебного прецедента некоторые авторы называют:

  • решения судов, вынесенные по аналогии закона и права;
  • судебные решения о признании недействующими нормативные правовые акты;
  • постановления КС РФ, ВС РФ, Пленума ВАС РФ, СИП РФ, ныне не действующего ВАС РФ, ЕСЧП.

Не вдаваясь в детальное рассмотрение каждого из мнений, следует обратить внимание на основной признак классического судебного прецедента: такой источник права — результат правотворческой деятельности и как форма выражения закона должен быть санкционирован в качестве источника права законодателем, чего нет на сегодняшний день в России. Кроме того, отсутствие длительного исторического развития прецедентного права в России, и как следствие, отсутствие соответствующей юридической процедуры его применения указывает на то, что судебный прецедент для российской правовой системы не свойственен.

Прецедент

От автора. Легальное толкование очень редко использует термин “П.”. Активно используется близкое (но не аналогичное) понятие “сложившаяся правоприменительная практика”. Впрочем, “П.” и “сложившаяся правоприменительная практика” часто смешиваются; см., напр., в Особое мнение судьи Ю.М.Данилова к Постановлению КС РФ № 39-П/2018 от 09.11.2018 (Суд, основывая свое решение также на сложившейся правоприменительной практике, по существу признал (в отсутствие нормы) допустимость существования в российской правовой системе судебного прецедента как источника права, что по меньшей мере дискуссионно, учитывая конституционные положения о разделении властей и компетенции судебных органов).

Исторически в России первое упоминание КС РФ самого слова “П.” мы обнаружили в Постановлении КС РФ от 2 апреля 1993 года: Конституция не раскрывает понятия “общие принципы”, но и не наделяет законодателя прерогативой устанавливать какие-либо рамки и путем создания прецедентов формировать его смысловое значение. В этом тексте, по-видимому, слово “П.” употреблено не в научном или техническом, а в бытовом значении. Наиболее важное научное значение для понимания термина “П.” содержится во Мнении судьи Конституционного Суда Российской Федерации К.В.Арановского к Постановлению КС РФ № 12-П/2016 от 19.04.2016: В прецедентном праве (case-law), которое упоминают Конвенция о защите прав человека и основных свобод (подпункт «b» пункта 1 статьи 28) и сам Суд (пункт 108 постановления по делу «Анчугов и Гладков против России»), принято различать два вида правовых суждений с разной степенью обязательности. «Попутно сказанное» пользуется уважением, но не сообщает о праве, обязательном для применения в деле и в предстоящих таких же делах. Стороны и сам Суд вряд ли согласны закрепощать себя на будущее каждым записанным словом и видеть в каждом из них неизменное право или бесспорный, твердый стандарт. Принципы и стилистика прецедента, на которые пробует опираться Суд, вовсе не то поощряют. Не поощряют они судью и в том, чтобы он открыто объявлял «от себя» правотворческие решения, например, с видом «общих мер». В стиле case-law (по принципу stare decisis) судья «следует решенному» и, не притязая на сотворение нового права, берет применимое правило (ratio decidendi) в уже состоявшихся решениях по делам, где фактические обстоятельства существенно совпадают с разбираемым случаем и тем самым позволяют опереться на такое правило, в отличие от попутно сказанных, отвлеченных и потому необязательных суждений.

Впрочем, классический анализ явления, похожего на прецедент, имеет лишь историческое значение и изложен в Постановлении КС РФ от № 1-П/2010 от 21.01.2010: Толкование норм права может осуществляться Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации как в связи с рассмотрением конкретного дела (ad hoc), так и – в целях обеспечения единообразного их понимания и применения арбитражными судами – в отношении всех дел со схожими фактическими обстоятельствами на основе обобщенной практики их 20 разрешения. Соответственно, придание толкованию норм права на основе обобщения судебной практики характера правовой позиции, имеющей обратную силу, – в рамках процедуры, введенной постановлением Пленума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 14 февраля 2008 года № 14, – допустимо только при наличии специального указания на это, которое должно быть выражено Высшим Арбитражным Судом Российской Федерации формально определенным образом, ясно и недвусмысленно.

Если обратиться к практике судов общей юрисдикции, то какого-либо толкования или доктринального исследования “П.” мы не найдем. В основном, все решения сводятся к фразам о том, что в Российской Федерации прецедентное право отсутствует и решения судов не имеют силы нормативно-правовых актов (см., напр., Постановление № 4А-500/2019 от 30 мая 2019 г. по делу № 4А-500/2019; иные многочисленные судебные постановления не приводятся по причине отсутствия научного интереса); юридический прецедент не является официальным источником права в Российской Федерации, а представляет собой толкование нормы права и пример ее применения с учетом конкретных обстоятельств дела (решение Первомайского районного суда г. Омска по делу № 2-140/2019 2-140/2019(2-3557/2018) (возникает вопрос, а существуют ли неофициальные источники права?). Пожалуй, наши эмоции вызвало решение Новосибирского областного суда по делу № 7-150/2019 от 25 апреля 2019, в котором указано, что в действующем законодательстве прецедент не применяется. Более безграмотного вывода трудно найти. Но на фоне вывода постановления мирового судьи судебного участка № 25 Центрального района г. Хабаровска по делу № 5-384/2017 от 28.06.2017, в котором смешиваются понятие “преюдиция” и “П.”, предыдущие судебные постановления мы полагаем весьма удовлетворительными с доктринальной точки зрения.

В арбитражных судах само слово “П.” употребляется, например, в информационном письме Президиума Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации от 05.12.2007 № 121, в котором указано: при разумного размера расходов на оплату услуг представителя следует учитывать, в частности, наличие или отсутствие аналогичного прецедента.

При изучении юридической литературы мы обратили внимание на существование в советской науке теории т.н. “П. толкования правовой нормы” (на наш взгляд, достататочно схоластической). Так, А.Б. Венгеров в статье “О прецеденте толкования правовой нормы” указывал: В советской юридической литературе отмечается, что для обеспечения единства и законности судебной практики большое значение имеют постановления и определения высших судебных органов по принципиальным конкретным делам. Такие постановления и определения в ряде случаев являются своеобразными прецедентами толкования правовой нормы и в этом своем качестве оказывают серьезное влияние на правоприменительную деятельность. Отличие такого прецедента от судебного, по нашему мнению, заключается в том, что судебный прецедент ведет к созданию судами новой нормы права, что, как известно, исключено в советской правовой системе, тогда как прецедент толкования связан с разъяснением уже существующей нормы права, с выработкой определенного, «устоявшегося» положения о применении нормы права по аналогичным делам. Такое положение становится общеизвестным, учитывается судами при разрешении уголовных и гражданских дел, способствует улучшению судебной деятельности. Разумеется, не каждое решение по конкретному делу имеет характер прецедента толкования. Для того, чтобы решение получило такой характер, необходим целый ряд соответствующих условий. Во-первых, такими условиями, являются, прежде всего, толкование в рамках закона, соответствие такого толкования смыслу закона, его требованиям, учет при толковании основных принципов социалистического права, коммунистической морали, социалистического правосознания, соответствие толкования политическим задачам, интересам коммунистического строительства. Соблюдение этих условий, на наш взгляд, в значительной мере обеспечивает законность судебной практики. Во-вторых, хотя возникновение прецедента толкования связано с применением нормы права по принципиальным конкретным делам, тем не менее, прецедентный характер такое толкование получает только в случае неоднократного применения по аналогичным делам, когда судебная практика воспринимает это толкование и оно приобретает проверенный, устоявшийся характер. В-третьих, прецедент толкования представляет из себя определенное положение по применению нормы права, т. е. содержит в себе известный принцип, соображение, имеет общий характер, опосредствует повторяющиеся, существенные особенности общественных отношений. Только такое положение может способствовать правильному применению правовой нормы. Для такого применения чрезвычайно важно, чтобы прецедент толкования получил внешнее выражение — был опубликован. Наконец, поскольку определенная степень применимости прецедента толкования связана с его убедительностью, таксе толкование должно быть аргументировано, основано на знании права, судебной практики, достижений советской юридической науки.

«Беспрецедентное» право?

В работе юристов всех уровней и практически во всех российских судах постоянно возникает проблема признания судебной практики в качестве доказательства в суде.

Однажды, возражая на доводы процессуальных оппонентов в заседании суда, я сослался на правоприменительную практику по данному вопросу и даже попытался приобщить копии судебных решений в обоснование своих доводов. Судья, отказывая в приобщении указанных актов, добавила при этом: «как должно быть известно адвокату, право в России не прецедентное, а я бы даже сказала “беспрецедентное”». Эти слова мне запомнились как наглядно характеризующие отношение правоприменителей к решениям других судей по аналогичным вопросам.

Напомню, что судебный прецедент – т.е. вступившее в силу решение, разрешающее дело по существу, – в России не считается источником права, однако единой позиции относительно его понятия и правовой сущности выработано не было, на этот счет давно ведутся дискуссии.

Обратившись к истории российского и советского права, можно убедиться, что проблема применения судебной практики или судебного прецедента была актуальной еще в то время.

В частности, дореволюционная доктрина признавала возможность дополнения закона нормами, выработанными практикой. Так, в ст. 12 и 13 Устава уголовного судопроизводства 1864 г. и в ст. 10 Устава гражданского судопроизводства того же года судам предоставлялось право решать «всякое дело на основании существующих законов, не останавливая решения под предлогом неполноты, неясности и недостатка и противоречия закона». То есть фактически речь шла о возможности применения для толкования закона дополнительных источников, к каким относится, в частности, судебный прецедент, что и реализовывалось на практике.

На это также указывали разъяснения департамента по уголовным и гражданским делам Сената – высшего кассационного органа по судебным уставам 1864 г., которые, как и современные обзоры практики Верховного Суда РФ и постановления Пленума ВС РФ, публиковались для достижения единообразия правоприменения.

В советский период согласно Декрету о суде № 3 (1918 г.) судам предоставлялось право при вынесении решений руководствоваться исключительно «социалистической совестью». Однако вскоре (в 1919 г.) были приняты Руководящие начала по уголовному праву РСФСР, которые стали первой попыткой обобщения судебной практики. Далее Конституцией РСФСР 1924 г. в компетенцию Верховного суда РСФСР были включены полномочия о даче руководящих разъяснений по вопросам общесоюзного права («правопредшественники» современных обзоров судебной практики и пленумов ВС РФ, а также решений Конституционного Суда РФ), оказавших существенное влияние на формирование современного права.

Однако являются ли названные документы тем признаваемым источником права в англо-саксонской доктрине судебным прецедентом, о котором говорит общая теория права?

Судебный прецедент как решение определенного суда по конкретному делу, имеющее силу источника права, выступает, по сути, одним из средств достижения единства правоприменительной практики, поскольку идентичным фактическим обстоятельствам должна соответствовать идентичная правовая позиция. Проблема оптимального применения судебного прецедента в настоящее время приобрела особую актуальность, так как судебная практика и судебный прецедент выступают фактическими регуляторами современных общественных отношений.

Несмотря на то что в России прецедент официально не является источником права, практика судебных решений активно обобщается. Многие суды (в частности, арбитражные) уже требуют от участников процесса при обосновании их позиции ссылаться на состоявшиеся решения судов по аналогичным спорам. Суды общей юрисдикции, не признавая решения своих коллег в качестве средства доказывания, все же подчиняются указаниям Пленума ВС РФ по конкретным спорам. Хотя в ходе дискуссий все как один утверждают, что ни постановления Пленума ВС РФ, ни обзоры судебной практики сами по себе не могут являться источником права и, естественно, приравниваться по юридической силе к закону, содержащиеся в них указания суды соблюдают неукоснительно.

В связи с этим хотелось бы обратить внимание на Постановление КС РФ от 21 января 2010 г. № 1-П, в котором указано, что толкование закона высшими судебными органами –фактически есть способ формирования судебной практики. С учетом закрепления за высшими судебными инстанциями права на отмену и изменение решений нижестоящих судов правовая позиция ВС РФ должна иметь для судов обязательный характер, поскольку в случае поступления указанного дела в ВС РФ оно будет приведено в соответствие с его же позициями. Отсюда следует правило о допустимости придания такому толкованию высшего судебного органа обратной силы, что может послужить основанием для пересмотра и отмены вынесенных ранее судебных актов, основанных на ином толковании примененных норм.

Наиболее тесно с прецедентным правом в России связаны решения Конституционного Суда РФ. В силу ч. 1 и 2 ст. 79 Федерального конституционного закона «О Конституционном Суде Российской Федерации» решение КС РФ окончательно и не подлежит обжалованию, действует непосредственно и не требует подтверждения другими органами и должностными лицами. Юридическая сила постановления КС РФ о признании акта неконституционным не может быть преодолена повторным принятием этого же акта.

Согласно ч. 3 ст. 79 упомянутого Закона акты или их отдельные положения, признанные неконституционными, утрачивают силу; признанные не соответствующими Конституции РФ не вступившие в силу международные договоры РФ не подлежат введению в действие и применению. Решения судов и иных органов, основанные на актах или их отдельных положениях, признанных неконституционными, должны быть пересмотрены в установленных федеральным законом случаях.

То есть фактически российские юристы постоянно имеют дело с судебными прецедентами в их различных проявлениях – таких, в частности, как «прецедентные решения» и «правовые позиции» высших судебных органов, которые принимаются с учетом конкретных обстоятельств.

При этом на законодательном уровне уже предпринята попытка введения нового источника права в виде решений высших судебных инстанций – с 1 января 2012 г. действуют поправки в ст. 392 ГПК РФ, устанавливающую основания для пересмотра судебных постановлений, вступивших в законную силу. Федеральным законом от 9 декабря 2010 г. № 353-ФЗ было введено такое основание для пересмотра судебных актов, как определение (изменение) в постановлении Президиума ВС РФ практики применения правовой нормы, примененной судом в конкретном деле, в связи с принятием судебного постановления, по которому подано заявление о пересмотре дела в порядке надзора, или в постановлении Президиума ВС РФ, вынесенном по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора, или в постановлении Пленума ВС РФ (п. 5 ч. 4).

Таким образом, законодателем разработан механизм, при котором изменение судебной практики ввиду нового толкования определенной нормы высшим судебным органом может служить основанием для пересмотра дела. Данный механизм способствует наиболее быстрому и эффективному восстановлению нарушенных прав. «Зеркальная» норма введена и в п. 5 ч. 3 ст. 311 АПК РФ (Федеральный закон от 28 июня 2014 г. № 186-ФЗ).

Законодатель фактически закрепил возможность новой оценки обстоятельств дела не только в случае, если изменился закон или «всплыли» факты, ранее не известные сторонам, но и при изменении подхода к толкованию определенной нормы. Так, под влиянием времени, развития общества и научной (юридической) мысли подход к применению и толкованию норм права меняется. Соответственно, одна норма может не применяться к определенным правоотношениям либо обстоятельства могут оцениваться в 2015 г. и в 2019 г. по-разному, поскольку как правоприменительная практика, так и теория права постоянно совершенствуются. Следовательно, если суд высшей инстанции в 2019 г. пришел к выводу о том, что норма подлежит применению в определенном виде, то такое же ее применение возможно распространить на правоотношения, возникшие ранее (скажем, в 2015 г.). Это реализуется путем подачи заявления о пересмотре судебного акта в порядке ст. 392 ГПК РФ и ст. 311 АПК РФ. Таким образом, появилась возможность применять современный, более правильный подход к правоотношениям, по которым уже состоялось судебное решение.

Пока данные нормы используются не столь активно, поскольку юристы и суды с недоверием относятся к возможности пересмотра дела в связи с изменением правоприменительной практики. Думается, необходимо дополнительное разъяснение высших судебных инстанций о том, как и в каких случаях их применять, что вновь возвращает к вопросу о разработке механизма действия судебного прецедента.

Может быть, пришло время заявить о придании решениям высших судебных органов по конкретным делам значения источника гражданского права – т.е. признать целесообразность перехода отечественного правопорядка к прецедентному праву в англо-американском смысле?

Понятие судебного прецедента как источника права

Понятие судебного прецедента

Судебный прецедент представляет собой решение судебного органа, служащее образцом (примером, эталоном) в процессе рассмотрения подобного (аналогичного) дела, что становится юридическим правилом.

В рамках судебного прецедента судом фиксируется, определяется новая юридическая норма, что он использует в решении дела. Прецедентом называется и единичное судебное решение. Тем не менее, в государствах с общим правом (common law), где судебный прецедент может являться основным источником права, считают, что прецедент формируется только посредством нескольких решений суда.

Роль прецедента

Судебный прецедент получает значение правового источника еще в Древнем Риме, где решения претора по конкретному делу признается обязательным в ходе рассмотрения аналогичных дел.

Особую роль судебный прецедент начинает играть в Англии и в государствах, которые заимствовали «общее право». Понятие «общее право» представляет собой право судебного прецедента, которое создают судьи. Несмотря на древнюю историю, родина судебного прецедента — Англия, где общее право формировали королевские суды. Оно в своей основе являлось правом судебной практики. Суды в Англии и сегодня не только используют, но и формируют правовые нормы.

Помимо Англии, в современном мире важный источник права в виде судебного прецедента используется в странах, где распространено общее право (например, Австралия, США, Канада). В них происходит публикация судебных отчетов (law reports), в которых содержатся сведения о прецедентах.

Признание прецедента в качестве источника права значит, что суд признает правотворческую функцию. При этом суд не «творит» прецедента, не изобретает его. С их помощью суд может официально закрепить уже фактические нормы, которые сложились в определенном обществе. Суд создает прецедент при отсутствии соответствующих законов, так и в случае их наличия.

Установление прецедентов происходит не всеми судами, а лишь посредством высших судебных инстанций. В Англии к ним можно отнести в соответствии с возрастанием иерархического соподчинения Высокий суд, который является первой инстанцией в составе Верховного суда, Апелляционный суд, который является второй инстанцией в составе Верховного суда, Палату лордов в виде высшей судебной инстанции не только в Англии, но и во всем Соединенном Королевстве.

В разных государствах, которые даже состоят в одной правовой семье, судебный прецедент используется по-разному. Так, в США правило не действует так жестко по причине особенностей федеративного устройства государства.

Судебный прецедент в качестве источника права

Судебный прецедент как источник права характеризуется тем, что он по содержанию является конкретным, максимально приближаясь к фактической ситуации. Это происходит потому, что его выработка основана на решении конкретных дел, единичных случаев.

Прецедентное право характеризуется большим объемом, что обусловило значительное количество судебных инстанций, которые и создают прецеденты, включая продолжительность действия этих инстанций (от десяти до сотен лет).

Решения соответствующих судебных инстанций по похожим делам могут существенно отличаться. С одной стороны, это обстоятельство представляет сложность в работе судов на основе прецедентного права. С другой стороны это определяет гибкость судебного прецедента в качестве источника юридических правил, поскольку формирует возможность выбора определенного варианта решения дела. Так, в Англии, работает жесткий принцип, который обязывает судью следовать ранее выносимого решению по подобному делу. Тем не менее, судья связан этим принципом лишь потому, что сам формирует аналогию между решением и делом, которое он рассматривает в этот момент. Прецеденты, которые в соответствии с мнением судьи, нельзя отнести к делу, он не должен использовать.

Отметим, что для применения судебного прецедента как основного источника права необходимо наличие высокой правовой культуры и развитого правового сознания как со стороны представителей судебной системы, так и общества в целом. Необходимы и демократические традиции, совершенные системы информации и социальный контроль.

Прецедент — что это в обычной жизни и судебной практике

Здравствуйте, уважаемые читатели блога KtoNaNovenkogo.ru. Любители американского кинематографа часто сталкиваются с таким понятием, как «прецедент», когда сюжет фильма выстраивается вокруг судебного процесса.

Все потому, что в Соединенных Штатах этому явлению придают более весомое значение, чем в России. Рассмотрим подробней, что такое есть прецедент.

Прецедент — это.

Само слово имеет латинские корни. Происходит от «praecedens» — предшествующий. Т.е. то, что случается не впервые, а было уже когда-то в прошлом. Обратимся к российским толковым словарям. Ожегов, Ушаков и прочие дают такое определение.

Прецедент – это случай, происходивший ранее, оправдывающий аналогичные поступки в настоящем или являющийся примером для их свершения.

Данный термин чаще упоминается в связи с правовыми событиями. Выделяют три вида прецедентов:

  1. Административный. К таким прецедентам относят решения исполнительных структур власти, используемые далее при рассмотрении аналогичных дел.
  2. Парламентский. Это решение, принимаемое Парламентом, которое в будущем используется при обсуждении аналогичных вопросов.
  3. Судебный. Наиболее известный вид. Судебное решение используется в качестве обязательного для исполнения примера при вынесении приговоров по сходным делам.

Судебный прецедент

Зарождение судебной системы совпало с появлением первых государственных образований. Во времена, когда отсутствовали серьезные своды законов, правовые прецеденты использовались часто при вынесении решения судом.

Впервые письменно в качестве источника права прецедент был признан древними греками. В средневековых судах эта тенденция продолжилась. В настоящее время судебный прецедент официально признан в странах, практикующих англо-саксонское общее право.

К таким относят Великобританию, США, Канаду и Австралию. Чтобы облегчить правоведам поиск нужного прецедента, в этих государствах регулярно публикуются судебные отчеты по вынесенным решениям.

Если прецедент признается источником права, это автоматически означает, что суды берут на себя правотворческие функции.

Т.е. они не просто применяют закон, а создают его своими решениями. Но это только на первый взгляд.

На самом деле при помощи прецедентов судьи закрепляют общественные нормы, сложившиеся ранее, а не изобретают их.

Служители Фемиды создают прецеденты как при наличии законов, помогающих решить проблему, так и при их отсутствии. Не стоит думать, что любой судья наделен таким правом. Имеется оно лишь у тех, кто служит в Высоком и Апелляционном Суде и в Палате лордов.

Самым известным примером прецедента в США стало правило Миранды. Этот случай произошел в 1963 году в штате Аризона. Известный рецидивист (это как?) Эрнесто Миранда был схвачен полицейскими. Ему предъявили ряд обвинений за совершение тяжких преступлений.

Он сознался во всем и собственноручно подписал показания. Улик против преступника было много. Но его адвокат Элвин Мур сумел добиться частично оправдательного приговора. Причиной стал тот факт, что Миранде вслух не зачитали его права.

С тех пор для американских полицейских фраза «Вы имеете право хранить молчание…» стала обязательной при любом задержании.

А Миранду осудили, вскоре выпустили, а в 1976 году убили в пьяной драке в одном из баров. Но правило, которому присвоили имя злодея, надолго его пережило.

Прецедент в российской судебной системе

В России прецедентное право не прижилось. Но это только официально.

На практике решения Конституционного суда РФ становятся правилом при рассмотрении последующих дел подобного рода.

Несовершенство российской законодательной и судебной системы делают такое положение неизбежным. Когда в законе изложены общие принципы, а конкретная информация, необходимая для его трактования отсутствует.

Кроме того, в РФ признают решения Верховного Суда по правам человека, что тоже расценивается в качестве прецедента.

Есть у нас еще и такое понятие, как единообразие судебной практики. То есть если по ряду аналогичных дел был вынесен один и тот же приговор, то на этом основании можно опротестовать судебное решение, противоречащее единообразию судебной практики.

Тут есть нюанс. Одного прецедента будет недостаточно. Их должно быть как минимум несколько и все они должны быть единообразны. Тогда они обретают силу, способную повлиять на судебное решение.

Большинство российских правоведов выступает против заимствований из англо-саксонского права, считая, что судебный прецедент – это не благо. Как аргумент используют тезисы о том, что судьи в США выполняет функции следователя, а решения, ими выносимые фактически изменили Конституцию США, где закреплен принцип разделения властей.

Удачи вам! До скорых встреч на страницах блога KtoNaNovenkogo.ru

Эта статья относится к рубрикам:

Комментарии и отзывы (1)

Прецедент хорош тем, что позволяет урегулировать пробелы в законодательстве, а такие пробелы неизбежны, ведь нельзя на каждый нюанс написать отдельный закон, вот тут на помощь и приходит суд, создавая прецедент.

Судебный прецедент: разнообразие понятий и многообразие форм проявления Текст научной статьи по специальности « Право»

Похожие темы научных работ по праву , автор научной работы — Марченко Михаил Николаевич

Текст научной работы на тему «Судебный прецедент: разнообразие понятий и многообразие форм проявления»

Судебный прецедент! разнообразие понятий и многообразие форм проявления

1. В последние десятилетия исследование проблем, касающихся судебного прецедента как одного из источников судейского права, стало традиционным не только для зарубежной юридической науки, но и для отечественного правове-дения1.

Об этом свидетельствуют как многочисленные публикации на эту тему, в основном в виде журнальных статей, так и возникающие время от времени дискуссии по данным вопросам, которые проводятся, как правило, в рамках более общей темы, касающейся правотворчества, источников права или же разделения властей.

Однако, несмотря на повышенное внимание к данной теме, многие вопросы, касающиеся судебного прецедента, в том числе и те, которые являются далеко не второстепенными для глубокого и разностороннего понимания этого правового феномена, остаются вне поля зрения исследователей.

Как показывает анализ отечественной юридической литературы, посвященной судебному прецеденту, недостаточное внимание уделяется, в частности, таким весьма

Марченко Михаил Николаевич — заведующий кафедрой теории государства и права юридического факультета МГУ им. М. В. Ломоносова.

1 См.: Богдановская И. Ю. Прецедентное право. М., 1993; Она же. Судебный прецедент — источник права? / / Государство и право. 2002. № 12; Бодров С. Ю. Судебный прецедент в системе источников российского права: вопросы теории и практики: Авто-реф. дис. . канд. юрид. наук. Тюмень, 2005; Лозовская С. В. Правовой прецедент: вопро-

сы теории и практики: Автореф. дис. . канд. юрид. наук. Екатеринбург, 2005.

значимым вопросам, как характер и юридическая природа судебных прецедентов, их виды (классификация), критерии определения их сущности и содержания, формально-юридические и функциональные преимущества, а также недостатки судебных прецедентов по сравнению с другими источниками права.

Основное внимание отечественных ученых зачастую сосредоточивается на весьма злободневном, но не единственно важном для понимания сути прецедентной формы права вопросе относительно того, является ли прецедент источником современного российского права или не является таковым; присущи ли современному российскому суду, наряду с правоприменительными функциями, также и правотворческие или не присущи2 ; не подменяет ли он при этом и не дублирует ли законодательные органы или делает и то и другое одновременно.

Несомненно, это весьма важные; и требующие своего квалифициро- ‘ ванного разрешения вопросы. Од-; нако не менее важными, своего рода исходными, отправными вопросами, позволяющими более четко и более глубоко решать все иные, возникающие в процессе изучения и применения прецедента, являются вопросы, касающиеся его понятия, основных видовых признаков, содержания и форм проявления.

По своему характеру и значимости в процессе изучения и применения прецедента они выступают как первичные по отношению ко

2 См.: Бошно С. В. Влияние судебной практики на законотворчество // Государство и право. 2004. № 8. С. 14—22.

всем остальным, в определенном смысле производным или, во всяком случае, полностью зависимым от уровня их квалифицированного решения, вопросам, касающимся прецедента. Ибо вполне очевидно, что от того, как решаются вопросы понятия, основных признаков, черт и содержания прецедента, чт1 понимается под данным правовым феноменом и какой смысл вкладывается в термин «прецедент», целиком и полностью зависит уровень и характер решения всех других вопросов, таких, в частности, как юридическая природа судебных прецедентов, их виды, общее и особенное у данных источников права по сравнению с другими формами и источниками права, роль и значение данных феноменов в правовых семьях и национальных правовых системах.

2. Понятие прецедента, равно как и любого другого источника права, и прежде всего нормативного правового акта, весьма сложное и многогранное, в значительной степени зависящее и в то же время отражающее исторические, социальные, политические и иные традиции и специфические условия существования той правовой среды, в пределах которой прецедент возникает и функционирует.

В природе нет «универсального» явления под названием «прецедент», как нет и аналогичного ему и адекватно отражающего его понятия, одинаково «приложимого» к любой национальной правовой системе, включая правовую систему России, или правовой семье. В каждой национальной правовой системе и правовой семье имеют место свои особенности судейского права и, соответственно, судебного прецедента, а нередко — свое собственное представление о том, чт1 собой представляет судебный прецедент.

Исторически первым возникнув в рамках древнеримской правовой системы, судебный прецедент нашел

свое наиболее полное развитие и воплощение в пределах англосаксонского, а точнее — английского права. Здесь он окончательно сформировался как источник права в том «классическом» виде, в каком он предстает и широко используется в английской правовой системе и поныне.

Одной из важнейших отличительных черт английской модели прецедента, правил его применения, или доктрины, как отмечают ученые, является не только обладание прецедента «почти везде» и почти всегда «в той или иной степени» «убеждающей силой», поскольку одна из его структурных частей под названием stare decisis (решить так, как было решено ранее) — это «правило фактически повсеместного применения», но и наличие « Не можете найти то, что вам нужно? Попробуйте сервис подбора литературы.

ческой точки зрения, результату33 .

Под «абсурдным» результатом понимается такое предполагаемое, в случае применения судом закона с «абсурдным» текстом, судебное решение, которое противоречит «общепризнанным социальным ценностям, складывающимся из сово- 06 купности моральных, экономиче- ^ ских, политических и других цен-

ностей, разделяемых обществом»34. а

Следует заметить, что, несмот- ра ря на свои довольно глубокие ис- го п торические корни, «доктрина аб-g сурдности» подвергается жесткой ий критике не только со стороны «со- g временных конституционалистов», ^ но и со стороны других ученых, в рна частности тех, которые строго при- % держиваются позитивистских взглядов на право.

В отличие от авторов, считающих, что любой статут можно рас-

32 См.: Clinton v. New York, 524 U. S. 417 (1998).

33 См.: Manning J. Op. cit. P. 2389—2407.

сматривать в качестве полноценного правового акта лишь тогда, когда он «выделен и применен судом», эти ученые исходят из того, что любой статут не нуждается в «посредничестве» или какой бы то ни было «санкции» суда. Он приобретает юридическую силу и становится полноценным источником права сразу же после того, как он будет принят Конгрессом. Вмешательство же суда под любым — «текстовым» или иным — предлогом приведет, по их мнению, лишь к «неопределенности в правовой системе», а также, возможно, «к субъективному отходу судей от текста закона»35.

Однако, как бы там ни было, «доктрина абсурдности», так же как и другие «прецедентные» факторы, сохраняет свое определенное место в американской модели прецедента и накладывает определенный отпечаток на его понятие, содержание, формы выражения и на практику его применения.

Выступая в качестве однопоряд-кового явления и понятия вместе с английской, «классической» моделью прецедента и обладая при этом общими с ней родовыми и видовыми признаками и чертами, американская модель прецедента имеет в то же время свои весьма значительные по сравнению с ней, равно как и с моделями прецедентов других правовых систем и правовых семей, особенности.

4. Аналогично обстоит дело также с прецедентами — их понятием, содержанием и формами проявления — и в других национальных правовых системах, относящихся как к общему, англосаксонскому, так и к романо-германскому праву.

В качестве примера общности с «классической» моделью прецедента и вместе с тем — особенностей

35 Walker J. Judicial Tendencies in Statutory Construction: Differing Views on the Role of the Judge. New York University Annual Survey of American Law. 2001. Vol. 58. Issue 2. P. 205—206.

прецедента, функционирующего в пределах общего права, можно сослаться, кроме американской, также на канадскую модель данного правового феномена.

Особенность канадского прецедента в значительной степени обусловливается такими факторами, как : а) федеративное устройство государства, предоставляющее определенный уровень автономии не только высшим судебным инстанциям, но и региональным, на уровне провинций; б) исторически продолжительная зависимость судебной власти Канады в лице ее Верховного суда от английской метрополии, имея в виду тот факт, что вплоть до 1949 г. высший судебный орган Канады, как отмечают исследователи, «фактически выполнял только функции передаточного звена» на пути следования апелляции в Вестминстер, — в Тайный Совет, который выступал в качестве апелляционного суда и вместе с тем «осуществлял надзорные функции» по отношению к данному институту, обращая при этом особое внимание на то, чтобы «не подвергалась сомнению юридическая сила английского прецедента»36; в) функционирование канадского прецедента не только в системе общего » права, распространенного на боль- ^ шей части территории страны, но» и в системе романо-германского „ права, действующего на террито- рав рии провинции Квебек; г) выступ- о п ление Верховного суда Канады в ко настоящее время не только в ка- ий честве высшей инстанции судов й общей юрисдикции, но и фактиче- ^ ски в качестве Конституционно- рна го суда37. £

36 Beaudoin G. (ed.) The Supreme Court of Canada. Proceedings of the October 1985 Conference. Toronto, 1986. P. 379.

37 Ibid. P. 71; Smith J. Comparing Federal Judicial Review of Administrative Court De-

cisions in the United States and Canada // Temple Law Review. 2000. No. 2. P. 511—

Имея глубокие исторические корни в английской системе права и, как следствие — весьма схожие с «классической» моделью прецедента основополагающие признаки и черты, канадский вариант прецедента в теоретическом и практическом плане и, прежде всего, с точки зрения форм его проявления, обладает в то же время и выделяющими его среди прецедентов, существующих в других правовых системах, особенностями.

Среди последних, касающихся как самого прецедента, так и форм его проявления, следует назвать прежде всего выступление судебного прецедента не только в форме решений высших судебных инстанций, связанных с рассмотрением конкретных дел, но и в форме так называемых «Практических указаний» — «директив», «инструкций» (Practice Directions). Эти «Указания», исходящие от высших судебных органов Канады и нередко заимствующие «правила» ведения дел, толкования законов и восполнения пробелов в праве из английских «Судебных правил» (Judge’s Rules)38, признаются и используются как «правила практики» всеми канадскими судами39.

В качестве отличительной особенности канадской модели прецедента, исходящей по примеру «классической» модели из того, что «суды не только декларируют и применяют, но и создают новые нормы права», следует выделить, тем не менее, такой несколько противоречащий данному положению ее элемент, как ограничение судебного правотворчества и, соответственно, — сферы распространения и применения канадского прецедента в области уголовного права.

38 Подробнее об этом см.: Гуценко К. Ф., Головко Л. В., Филимонов Б. А. Указ. соч. С. 56—57.

39 См.: International Encyclopedia of Laws. Civil Procedure. Hague, 2004. Vol. I. P. 13.

Комментируя Уголовный кодекс Канады, специалисты в области уголовного права акцентируют особое внимание на том, что ст. 8 данного нормативного акта прямо указывает, что канадским судам запрещается не только создавать в уголовно-правовой сфере прецеденты, но и ссылаться на них, «если это прямо не предусмотрено действующим законодательством»40.

Кроме названных, канадская модель прецедента обладает и другими особенностями, такими, в частности, как традиционная «несвязанность» Верховного суда своими собственными решениями, возможность полного их игнорирования и пересмотра41 ; формирование Верховным судом Канады, наряду с обычными прецедентами, «конституционных» прецедентов, которые создаются им в процессе толкования конституционных актов и которые выступают, по мнению экспертов, скорее в виде некоего «путеводителя» для всех иных судебных и административных органов страны, нежели в форме строгого прецедента или какого-либо другого юридического акта; и др.

5. Наряду с особенностями прецедентов, касающихся их понятия, содержания и форм проявления, в Надоели баннеры? Вы всегда можете отключить рекламу.

Ссылка на основную публикацию