«Свои и чужие», Тэффи: краткое содержание. Биография и творчество писательницы
Рассказ «Свои и чужие» Надежды Александровны Тэффи начинается с утверждения, что все люди делятся на «своих» и «чужих» по отношению к определенной персоне.
«Своими» человек считает тех, чье материальное положение и возраст ему известны. Это связано с тем, что люди пытаются часто скрыть эти вещи, оформляя их в тайны.
Далее автор говорит, что «чужие» намного приятнее «своих», подтверждая это примерами.
Например, при случайной встрече на улице с «чужим» человек получит от него комплимент.
Если через несколько минут ему посчастливиться увидеться со «своим», то тот сразу скажет неприятную правду. Допустим, первый подметит свежесть знакомого, а второй скажет что-то про опухший нос.
Когда человек болен, то «чужие» всячески стараются поднять ему настроение соболезнованиями, конфетами, фруктами. Хорошие знакомые обязательно поинтересуются, где заболел их друг. Непременно их заинтересует, почему заболел он именно там.»Свои» не будут видеть проблемы в повышении температуры тела до 37ºС. Такие личности будут припоминать человеку все подобные случаи, тем самым выведут его из себя и вызовут ухудшение.
Если персону пригласили в гости, то «чужие» всячески будут стараться произвести хорошее впечатление. Они будут показывать самые лучшие комнаты, использовать самый дорогой сервиз, угощать самыми вкусными блюдами и напитками. А сами «чужие» будут одеты в хороший костюм и припудрят лицо, чтобы скрыть возраст. Говорить будут только о чем-то приятном: выдающемся таланте гостя, об его обновках или интересном характере.
«Свои» же не увидят ничего необычного в трапезе, состоящей из вчерашних сухарей и чая. Они не будут стесняться плохо отремонтированных комнат, а говорить будут о простых и приземленных вещах. Например, про повышение цен на говядину.
Если «чужие» узнают о планировании открытия нового предприятия, о начале открытия нового дела, то они обязательно поддержат и одобрят идею.
«Свои» же сразу скажут, что все тщетно. Кроме этого они припомнят начинающему предпринимателю все старые промахи и неудачи.
Далее автор пишет, что и раньше встречался с такой мыслью.
Например, один раз два пассажира поезда поссорились из-за того, что один из них занимал много места. Обиженный накричал на обидчика так, словно тот был ему родным братом.
Одна замужняя дама, будучи в браке четыре года, восхищалась своим супругом. Муж был таким внимательным и вежливым, словно посторонний человек.
Другие произведения автора: ← Ностальгия↑ ТэффиЖизнь и воротник →
Краткая биография
Надежда Лохвицкая родилась в прекрасном городе на Неве в семье адвоката. Образование девочка получила в гимназии на Литейном проспекте. После замужества жила под Могилёвом. Публиковаться поэтесса начала с 1901 года. Она славилась своим подвешенным языком и умением уместно сострить, была постоянным сотрудником журнала «Сатирикон». С первым мужем Владиславом Бучинским она воспитала трое детей – две девочки и мальчика. После расставания супругов писательница переехала в Санкт-Петербург, где ещё шире развернула свою литературную деятельность.
О псевдониме
Писательница не хотела подписывать свои рассказы настоящим именем. При этом прятаться за мужским ей также не хотелось, хотя это было весьма популярной практикой. Автор решила запутать своих читателей, выбрав что-то непонятное. Она вспомнила имя одного дурака – Стэффи, решив использовать его, как псевдоним, отбросив только первую букву. Однажды во время интервью журналист спросил поэтессу о происхождении псевдонима, добавив при этом тот факт, что это имя встречается в рассказах Киплинга. Услышав такую версию, Надежда Тэффи покорно согласилась.
Другие исследователи творчества писательницы утверждают, что выбор псевдонима был частью мистической литературной игры, которую Надежда Лохвицкая очень любила. Кто-то же утверждает, что «Тэффи» — всего лишь модификация имени Стефан. Также существует версия, что Надежда Лохвицкая взяла псевдоним, так как её сестра Мирра Лохвицкая печаталась под настоящей фамилией. Её, кстати, называли «русской Сафо».
«Свои и чужие»: краткое содержание
Миниатюра известной русской писательницы рассказывает о том, что все люди делят окружающих людей на «своих» и «чужих». Первые — это те, о которых известно все: начиная от возраста и заканчивая материальным положением. Эти же данные неизвестны о «чужих». Если случиться ситуация, что всё это станет известно, то «чужой» сразу перейдёт в разряд «своих». Так утверждает Тэффи.
«Свои и чужие», краткое содержание которого мы рассматриваем, преподносит читателю тезис о том, что любовь близких может быть хуже, чем чувство посторонних людей. Этому утверждения приводится ряд доказательств. Человек, у которого много «своих», знает о себе больше плохого. Он больше страдает, ему тяжелее жить на свете, говорит читателю Надежда Тэффи («Свои и чужие»).
Краткое содержание («Брифли») показывает, что центральный вопрос произведения следующий: почему чужие люди в горе могут быть добрее и сострадательнее, чем самые близкие и родные? Эту тему писательница обыгрывает в духе иронии и издевок. Однако вопрос до боли знаком каждому.
Хотите прочувствовать всю накаленность отношений между родными людьми? Читайте «Свои и чужие» Тэффи. Краткое содержание рассказа полно умных мыслей, над которыми стоит задуматься. Возможно, отношения так сложны, поскольку «свои» всегда говорят правду, а «чужие» немного врут. И такая сладкая ложь куда приятнее горьких слов от родных людей. Неужели человеку так трудно принимать истину?
Говоря про рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание необходимо детально проанализировать. Оно имеет описание двух занимательных случаев. Первый произошел в вагоне, когда один пассажир накричал на другого за невоспитанность и безразличие к другим. На это второй путешественник с возмущением ответил: «Видите меня первый раз в жизни, а кричите, как родной брат». Второй интересный случай касается жены, которая рассказывала о своём муже. Она сказала так: «Такой у меня муж вежливый, приятный и обходительный, как будто чужой! А ведь мы женаты 4 года!».
Чужие. Максимально коротко Пять фильмов в пяти абзацах
Данное сообщение (материал) создано и (или) распространено иностранным средством массовой информации, выполняющим функции иностранного агента, и (или) российским юридическим лицом, выполняющим функции иностранного агента.
Что это за сообщение и почему оно повсюду на «Медузе»?
Фото: Twentieth Century Fox / InSight media / Vida Press
18 мая в российский прокат выходит «Чужой: Завет» — шестая картина в киновселенной ксеноморфов, у которых вместо крови кислота. Действие новой картины разворачивается в 2104 году — корабль «Завет» попадает на далекую планету. Поскольку первые пять фильмов наверняка смотрели не все, а те, кто смотрел, скорее всего, уже забыли их содержание (первый «Чужой» вышел в 1979 году), «Медуза» подготовила их кратчайший пересказ. Так будет легче разобраться в хронологии событий перед просмотром «Завета».
«Чужой» (1979)
2122 год. Экипаж космического тягача «Ностромо» получает сигнал с планеты LV-426. Команда высаживается там для проверки и находит корабль с мертвым пришельцем-гигантом и множеством яиц. Из яйца появляется паразит (фейсхаггер), заражает члена экипажа. Из его груди вырывается ксеноморф. Почти весь экипаж погибает в борьбе с «чужим». Спаслись только лейтенант Эллен Рипли (Сигурни Уивер) и кот Джонс.
Важный факт. Все это было подстроено компанией — владельцем корабля «Вейланд-Ютани», которая хотела заполучить «чужого» для своих целей.
«Чужие» (1986)
2183 год. Рипли провела полвека в состоянии гиперсна, ее спасли. Планету LV-426 давно заселили. Однако связь с ней внезапно пропала. Рипли отправляется туда с военными на корабле «Сулако». На планете выжила только девочка Ньют. В схватке с ксеноморфами почти все военные погибают. Колония взрывается. Спаслись только Рипли, Ньют, капрал Дуэйн Хикс и андроид Бишоп.
Важный факт. Поселенцы погибли, потому что «Вейланд-Ютани» отправила их на поиски яиц. Компания хотела сделать из «чужих» биологическое оружие.
«Чужой-3» (1992)
Оказывается, спаслись еще два паразита «чужих». «Сулако» терпит бедствие. Рипли — единственная выжившая. Она попадает на планету Фиорина-161. Там оборудована колония для мужчин-преступников. Один паразит цепляется к псу Спайку, вылупляется и убивает почти всех заключенных. Другой заражает Рипли эмбрионом матки «чужих». Рипли бросается в плавильную печь, чтобы убить себя и ксеноморфа (успешно).
Важный факт. В колонию прилетают представители «Вейланд-Ютани», чтобы заполучить «чужого». Но Рипли их опережает.
«Чужой-4: Воскрешение» (1997)
2379 год (через 200 лет после событий предыдущего фильма). Военные клонировали Рипли. Им нужно достать из нее эмбрион матки «чужих». Выращенные ксеноморфы сбегают из камеры. Они убивают всех, кто не успел покинуть корабль-лабораторию «Аурига». Сам корабль врезается в Землю и взрывается. Спаслись Рипли и андроид Колл.
Важный факт. Единственный фильм, где напрямую не представлена.
«Прометей» (2012)
2089 год (за 30 лет до первого фильма). На Земле обнаружены следы древней расы Создателей вместе с картой планеты LV-223. (Это не планета из первой части!) На LV-223 отправляют корабль «Прометей». На планете находят лабораторию Создателей. Там разрабатывают биологическое оружие — это ксеноморфы. Один из Создателей вылетает с этим оружием на Землю, но его корабль сбивают. Единственная выжившая из экипажа «Прометея» — археолог Элизабет Шоу. Она находит на LV-223 еще один корабль Создателей и вместе с андроидом Дэвидом улетает.
Важный факт. Экспедицию организует Питер Вейланд, глава корпорации «Вейланд» (пока без Ютани). Он хотел, чтобы Создатель продлил ему жизнь. Но Создатель убил его.
Интересные факты
Поклонником творчества Надежды Тэффи был сам Николай II. В честь поэтессы также были названы конфеты («Тэффи»). В 1920-годах, когда в творчестве писательницы стали описываться негативные моменты эмигрантской жизни, её сборники стали пиратскими. Это закончилось тогда, когда она выступила с публичным обвинением.
Закрытие газеты «Русское слово», в которой она трудилась, повлекло за собой цепь интересных событий: Надежда Тэффи отправляется в Киев и Одессу, затем попадает в Турцию, Париж и Германию. В 1920 году писательницы вышла замуж за Павла Тикстона. Она открыла в Германии свой литературный салон.
Рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание которого мы рассмотрели, — это жемчужина русской литературы, как и другие произведения Надежды. Следует собирать их и бережно хранить в глубинах своей души, ища ответы на «вечные» вопросы. Что хотела донести Н. Тэффи? «Чужие», краткое содержание которого мы узнали, говорит о том, что стоит быть внимательнее к родным. Не нужно ранить их истиной, если она так болезненна.
СВОИ И ЧУЖИЕ
Маленький фельетон
web | Наше житье
В наших русских газетах часто встречаются особого рода статьи, озаглавленные обыкновенно «Силуэты», или «Профили», или «Встречи», или «Наброски с натуры». В этих «силуэтах» изображаются иностранные общественные деятели, министры или знаменитости в области науки и искусства.
Представляют их всегда интересными, значительными или в крайнем случае хоть занятными.
О русских деятелях так не пишут.
Уж если увидите в газете русский «профиль», так я этот профиль не поздравляю. Он либо выруган, либо осмеян, либо уличен и выведен на чистую воду.
Мы странно относимся к нашим выдающимся людям, к нашим героям. Мы, например, очень любим Некрасова, но больше всего радует нас в нем то, что он был картежник.
О Достоевском тоже узнаем не без приятного чувства, что он иногда проигрывал в карты все до последней нитки.
Разве не обожаем мы Толстого? А разве не веселились мы при рассказах очевидцев о том, как «Лев Николаевич, проповедуя воздержание, предавался чревоугодию, со старческим интересом уплетая из маленькой кастрюлечки специально для него приготовленные грибочки»?
Был народным героем Керенский. Многие, я знаю, сердятся, когда им напоминают об этом. Но это было. Солдаты плакали, дамы бросали цветы, генералы делали сборы, все покупали портреты.
Был героем. И мы радовались, когда слышали лживые сплетни о том, что он, мол, зазнался, спит на постели Александра Третьего, чистит зубы щеткой Димитрия Самозванца и женится на Александре Федоровне.
Был героем Колчак. Настоящим легендарным героем. И каждый врал про него все, что хотел.
И все это — любя.
Странно мы любим — правда?
Не ослепленно и не экстазно.
А разве не любим мы Россию, братьев наших? А что мы говорим о них?
Чужая Шарлотта Корде приводит нас в умиление и поэтический восторг. Оттого, что она чужая, и оттого, что на ней белый чепчик, а не русский бабий платок.
И как мы рады, что кишат кругом нас спекулянты, и трусы, и прямо откровенные мошенники, рвущие, как псы, кусок за куском тело нашей родины. Рады потому, что можем сказать: «Вот каковы они все оказались!»
О нашей русской Шарлотте Корде мы бы легенды не сложили. Нам лень было бы даже имя ее узнать. Так, мимоходом, по привычке, справились бы:
— А с кем она, собственно говоря, жила?
На этом бы все и кончилось.
Трагические годы русской революции дали бы нам сотни славных имен, если бы мы их хотели узнать и запомнить.
То, что иногда рассказывалось вскользь и слушалось мельком, перешло бы в героические легенды и жило бы вечно в памяти другого народа. Мы, русские, этого не умеем.
Помню, после корниловского наступления на Петроград один из участников его похода рассказывал побледневшими губами:
— Они были как дьяволы, эти матросы. Они бросались прямо под броневик, чтобы проколоть штыком резервуар с бензином. Я этого ужаса никогда не забуду! Колеса наползали прямо на мягкое, на их тела, кости хрустели под нами, по живым людям ехали. Гибли одни — на их место бросались другие. Господи, что же это за люди! Откуда такие взялись!
Я встретила потом, через несколько месяцев, этого офицера. Вспомнила, что он рассказывал что-то интересное, что я плохо слушала и почти забыла.
— Помните, вы говорили что-то любопытное о каких-то матросах, которые бросались под броневик… Помните? Вы еще удивлялись, что они такие безумные…
— Да, — рассеянно ответил он. — Что-то было в этом роде…
В Москве во время восстания юнкеров, когда шел бой на улицах, в толпу врезался грузовик с пулеметом. Правила машиной женщина. С платформы грузовика торчало несколько винтовок, криво и недвижно. Их не держали живые руки. Скорчившиеся около них люди не шевелились. Они все были убиты.
Женщина остановила грузовик, оглянула своих мертвых, выпрямилась, спокойная, открытая, незащищенная, одна перед направленными на нее дулами ружей, перекрестилась широким русским крестом и повернула ручку пулемета.
Никто не узнавал потом ее имени. И о том, что была такая, теперь уже никто и не вспомнит.
Рассказывают о том, как белые русские войска окружили красных матросов. Часть пленных сдалась — бросилась на колени и подняла руки. Остальные немедленно отошли от них в сторону.
— В чем дело? Чего вы хотите? — спросили у них победители.
— Мы хотим, чтобы нас расстреляли где-нибудь подальше, отдельно от этой сволочи, — отвечали они, указывая на коленопреклоненных товарищей.
Где это было — не помню. Никто не вспомнит.
Мы помним Шарлотту Корде.
Она ближе нам. Она носила белый чепчик и была француженкой, и ее так хорошо полюбили и описали французские писатели.
А наши — они нам не нужны.
© Надежда Тэффи © Галина Петкова — составление, подготовка текстов и вступительная статья ============================= © Електронно издателство LiterNet, 03.03.2010 Надежда Тэффи. Наше житье. Рассказы и фельетоны, опубликованные в Софии (1923-1927). Составление, подготовка текстов и вступительная статья Галины Петковой. Варна: LiterNet, 2010
«Свои и чужие», Тэффи: краткое содержание. Биография и творчество писательницы
Краткая биография
Надежда Лохвицкая родилась в прекрасном городе на Неве в семье адвоката. Образование девочка получила в гимназии на Литейном проспекте. После замужества жила под Могилёвом. Публиковаться поэтесса начала с 1901 года. Она славилась своим подвешенным языком и умением уместно сострить, была постоянным сотрудником журнала «Сатирикон». С первым мужем Владиславом Бучинским она воспитала трое детей – две девочки и мальчика. После расставания супругов писательница переехала в Санкт-Петербург, где ещё шире развернула свою литературную деятельность.
О псевдониме
Писательница не хотела подписывать свои рассказы настоящим именем. При этом прятаться за мужским ей также не хотелось, хотя это было весьма популярной практикой. Автор решила запутать своих читателей, выбрав что-то непонятное. Она вспомнила имя одного дурака – Стэффи, решив использовать его, как псевдоним, отбросив только первую букву. Однажды во время интервью журналист спросил поэтессу о происхождении псевдонима, добавив при этом тот факт, что это имя встречается в рассказах Киплинга. Услышав такую версию, Надежда Тэффи покорно согласилась.
Другие исследователи творчества писательницы утверждают, что выбор псевдонима был частью мистической литературной игры, которую Надежда Лохвицкая очень любила. Кто-то же утверждает, что «Тэффи» — всего лишь модификация имени Стефан. Также существует версия, что Надежда Лохвицкая взяла псевдоним, так как её сестра Мирра Лохвицкая печаталась под настоящей фамилией. Её, кстати, называли «русской Сафо».
«Свои и чужие»: краткое содержание
Миниатюра известной русской писательницы рассказывает о том, что все люди делят окружающих людей на «своих» и «чужих». Первые — это те, о которых известно все: начиная от возраста и заканчивая материальным положением. Эти же данные неизвестны о «чужих». Если случиться ситуация, что всё это станет известно, то «чужой» сразу перейдёт в разряд «своих». Так утверждает Тэффи.
«Свои и чужие», краткое содержание которого мы рассматриваем, преподносит читателю тезис о том, что любовь близких может быть хуже, чем чувство посторонних людей. Этому утверждения приводится ряд доказательств. Человек, у которого много «своих», знает о себе больше плохого. Он больше страдает, ему тяжелее жить на свете, говорит читателю Надежда Тэффи («Свои и чужие»).
Краткое содержание («Брифли») показывает, что центральный вопрос произведения следующий: почему чужие люди в горе могут быть добрее и сострадательнее, чем самые близкие и родные? Эту тему писательница обыгрывает в духе иронии и издевок. Однако вопрос до боли знаком каждому.
Хотите прочувствовать всю накаленность отношений между родными людьми? Читайте «Свои и чужие» Тэффи. Краткое содержание рассказа полно умных мыслей, над которыми стоит задуматься. Возможно, отношения так сложны, поскольку «свои» всегда говорят правду, а «чужие» немного врут. И такая сладкая ложь куда приятнее горьких слов от родных людей. Неужели человеку так трудно принимать истину?
Говоря про рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание необходимо детально проанализировать. Оно имеет описание двух занимательных случаев. Первый произошел в вагоне, когда один пассажир накричал на другого за невоспитанность и безразличие к другим. На это второй путешественник с возмущением ответил: «Видите меня первый раз в жизни, а кричите, как родной брат». Второй интересный случай касается жены, которая рассказывала о своём муже. Она сказала так: «Такой у меня муж вежливый, приятный и обходительный, как будто чужой! А ведь мы женаты 4 года!».
Андрей Круз, Евгений Мисюрин
Новая Земля. Автономная территория
Невада и Аризона. Окрестности города
Нью-Рино. Ранчо «Зелёный крокодил».
24 год 11 месяц 21 число. 28:10
Гарри Тесак откровенно скучал. Ему не нравился постоянный дождь, не нравился вонючий самогон, который старый Шимус выдавал за виски, вообще не нравилось это тоскливое ранчо. Скорее бы закончился мокрый период, чтобы можно было вернуться в Нью-Рино к скачкам, девочкам и насыщенной жизни. А больше всего ему не нравилось, что Гарри не знал, на кой хрен он здесь сидит. Но он торчал в «Крокодиле» уже почти месяц, с тех пор как его вызвал сюда ТиБиТи. Смотрел ТиВи, слушал радио, листал журналы и раз в день со старым Шимусом кормил крокодилов. Гарри достал здоровенный широкий кукри, из-за которого и получил своё прозвище, повертел его в руках, пару раз невысоко подкинул и поймал за ручку. Затем аккуратно засунул в ножны, выпил ещё глоток отвратительного пойла Шимуса и в сотый раз открыл старый заленточный «Плейбой».
Задняя дверь распахнулась, и в бар ввалился Слим Винченцо. Как всегда, во рту его была жевательная резинка, галстук небрежно сдвинут набок, поверх галстука висела такая массивная цепь, что было непонятно, как вообще тощий итальянец носит эту тяжесть. Он дёргающейся, расхлябанной походкой подошёл к Гарри и, не переставая жевать, невнятно проговорил:
— Гарри, там это… тебя ТиБиТи искал. Я передал, в общем. Ты зайди, приятель.
Тесак кивнул и не спеша поднялся. Лицо его расплылось в довольной улыбке, наконец-то выяснится, зачем его вызвали из уютного Нью-Рино и заставили, несмотря на дождь и грязь, пробираться в этот медвежий угол.
Наверху было накурено. За массивным самодельным столом в таком же основательном и тоже самодельном кресле сидел Тони Синий Танк, или, как его все называли, ТиБиТи. Перед ним стояла бутылка настоящего виски «Одинокая звезда», не того ужасного пойла, что подавал внизу старый Шимус. Тони указал пальцем с массивным перстнем на табурет по ту сторону стола. Гарри сел и вопросительно кивнул на бутылку.
— Здравствуй, Гарри, — тусклым глухим голосом сказал ТиБиТи. Было видно, что он устал. Его всегда гладко зачёсанные назад чёрные с проседью волосы растрепались на висках, жилет был расстёгнут. В углу рта дымилась сигара, толщиной чуть меньше выхлопной трубы.
— Здравствуй, Тони. Можно? — Тесак ещё раз указал на виски. — А то от этого долбаного пойла Шимуса у меня скоро чёртов дым из ушей пойдёт.
— Не то слово, Тони. Если залить эту хренову погань в бензобак моей «Тундры», машина взлетит ко всем чертям.
— Это хорошо, Гарри, что ты заговорил про полёты. Именно из-за них я тебя и вызвал. Ты знаешь ферму кривого Джедедайи Симонса? Ту, что возле Форт-Джексона.
— Нет, Тони. Ты же знаешь, мы с фермерами не связываемся. Наша специализация — машины.
— Потому и нужен именно ты, Гарри. На этой ферме сейчас стоит одна интересная машина, и я хочу, чтобы ты пригнал её мне.
— По грязи? Может, стоит подождать, пока кончится этот хренов дождь и земля подсохнет?
— Не будет дождя, не будет и машины, мой мальчик. А за грязь не беспокойся. Этому аппарату не нужны дороги.
— Это что, чёртов танк?
— Нет, Гарри, не танк Вертолёт.
— Тони, я что, похож на долбаного пилота? Я, мать его, никогда в жизни не водил ни один сраный вертолёт.
— Не волнуйся, малыш. На ферме есть тот, кто умеет. Как мне сказали, это не сложнее, чем велосипед. Так что захватишь его вместе с вертолётом, и, пока вы долетите сюда, ты будешь водить эту колымагу как свою «Тундру».
— Но Тони… — Тесак знал, что с ТиБиТи не спорят, однако браться за абсолютно незнакомое дело не хотел.
— Охренеть! Сколько? — удивлённо переспросил Тесак.
— Сто. Сразу, как только ты опустишь вертолёт вон на ту горку в миле от фермы. Если согласен, можешь налить себе виски.
Гарри с минуту молча обдумывал предложение, потом налил сразу полстакана и спросил:
— Фотография этого сраного лётчика у тебя есть?
Тони порылся в бумагах, рассыпанных по столу, и достал фото, явно вырезанное из газеты и наклеенное на плотную бумагу. С фотографии смотрел немолодой человек в белом халате.
— Он не похож на чёртова пилота. Больше на доктора или хрен его знает.
— Гарри, малыш, какая тебе разница, на кого он похож? Главное, что он умеет водить вертолёт. И научит этому тебя. А ты тоже не похож на пилота. — Тони вынул сигару изо рта и хрипло засмеялся.
— Сколько человек на этой сраной ферме?
— А вот это, мой мальчик, ты уже должен выяснить сам. С караванами же ты как-то справляешься. Здесь не сложнее. И прекрати ругаться. Смотри лучше сюда. Вот дорога на Форт-Джексон. Здесь поворот на ферму Симонса…
Через десять минут Гарри вышел. Тут же открылась задняя дверь комнаты и из неё показался опрятный молодой человек в тёмной пиджачной тройке с тонкими золотыми очками на носу. Он встал за спиной ТиБиТи и тихо сказал:
— Тони, я могу передать дяде, что ему не о чем волноваться?
— Думаю, Мозес, твой дядя может быть спокоен.
— Этот Гарри не выглядит очень умным. Он не выведет никого на тебя?
— Нет. Об этом я позабочусь.
— Я доверяю тебе, Тони. И мы сотрудничаем не первый день. Но хочу напомнить тебе, что эта машина принадлежит русским.
— Опять русские. Ненавижу русских.
— И если Русская армия узнает, кто угнал их вертолёт до того, как он будет на месте, то все мы будем иметь бледный вид и большие проблемы. Даже дядя.
— Не волнуйся, малыш Мозес. И дяде своему передай, чтобы он не волновался. У Тони Синего Танка есть чем прикрыть свою и ваши задницы. А сейчас спрячься обратно, — и ТиБиТи нажал кнопку вызова лежащей на столе рации.
Дверь открылась, и в комнату заглянул Винченцо.
— Иди сюда, мой мальчик Ты просил дать тебе серьёзное дело, и, думаю, ты его заслужил. Этому ирландцу, Гарри Тесаку, мы больше доверять не можем. Но ему надо дать выполнить ещё одно последнее задание…
Новая Земля. Федеральный округ Новый
Израиль. Зион.
25 год 1 месяц 10 число. 16:00
Мозес стоял у окна, опираясь рукой на подоконник Он был бледен.
— Сэр, нам пришлось бросить вертолёт прямо на пригорке. Он сел
и больше не смог взлететь.
— А что сказал тот русский доктор? — спросил его собеседник.
В этом разговоре он явно играл ведущую роль. Пожилой, лысеющий мужчина в строгом чёрном пиджаке сидел, откинувшись на спинку кресла и крутя в руке тонкий бокал с бледно-розовым вином. Лицо его искажала недовольная гримаса.
— Сэр, по его словам, с земли аппарат может взлетать только в определённых местах, там, где из почвы выходит какой-то поток Они как раз и крутились по Конфедерации в поисках точек выхода. А без этого машина может летать, только если будет на высоте не меньше десяти метров над поверхностью. Что в горах, что на равнине.
— Как я понимаю, в районе ранчо этих потоков нет.
— Вы правы, сэр. Как сказал доктор, сложность в том, что поток можно найти, только если упереться прямо в него. С расстояния аппаратура его не берёт.
— А искать их так, как делали русские, мы не можем. Не станем же мы прочёсывать весь мир на ворованном вертолёте. А бумаги? Тебе передали все найденные записи из вертолёта, ты их смотрел?
— И что сказано у этого яйцеголового в бумагах?
— С записями возникла небольшая проблема, сэр. Они все по-русски.
— Мозес. Ты не используешь весь доступный тебе потенциал. Вам же обещал помочь этот охранник, как его… Пердюк.
— Петро Сердюк, сэр. Он перевёл. Учёные обнаружили одного уникума, который видит потоки прямо так, без приборов и на расстоянии. Триста метров гарантировано. Его фамилия Сухов, он живёт где-то в Дагомее.
— Сухов, — нараспев сказал пожилой мужчина. И еле слышно добавил: — Не тот ли это Сухов, что отжал у меня шахту…
— Ничего, Мозес. Занимайтесь вертолётом. В конце концов, его можно накрыть тентом и перевезти на длинномере.
— Дождь, сэр. Придётся ждать окончания мокрого сезона.
— Тогда подгоните автокран, поднимите этот чёртов вертолёт на десять метров, и пусть летит! Где твоя голова, Мозес? Почему я сам должен выполнять всю работу?
— Простите, сэр. Я всё сделаю.
— Иди, делай. И загоните, в конце концов, эту колымагу в ангар, пусть её там по винтику разберут. Мы должны понять, как этот агрегат устроен. А я сам займусь потоками.
Интересные факты
Поклонником творчества Надежды Тэффи был сам Николай II. В честь поэтессы также были названы конфеты («Тэффи»). В 1920-годах, когда в творчестве писательницы стали описываться негативные моменты эмигрантской жизни, её сборники стали пиратскими. Это закончилось тогда, когда она выступила с публичным обвинением.
Закрытие газеты «Русское слово», в которой она трудилась, повлекло за собой цепь интересных событий: Надежда Тэффи отправляется в Киев и Одессу, затем попадает в Турцию, Париж и Германию. В 1920 году писательницы вышла замуж за Павла Тикстона. Она открыла в Германии свой литературный салон.
Рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание которого мы рассмотрели, — это жемчужина русской литературы, как и другие произведения Надежды. Следует собирать их и бережно хранить в глубинах своей души, ища ответы на «вечные» вопросы. Что хотела донести Н. Тэффи? «Чужие», краткое содержание которого мы узнали, говорит о том, что стоит быть внимательнее к родным. Не нужно ранить их истиной, если она так болезненна.
Краткий пересказ
По тому, как люди из нашего окружения к нам относятся, мы можем условно разделить их на «своих» и «чужих». Сколько лет первым и сколько у них имеется денег – это мы знаем точно, а вот о возрасте и материальном положении вторых нам мало что известно. Если по каким-либо причинам тайна состояния финансов чужих раскрывается перед нами, то они в тот же миг становятся своими.
Интересно, что свои считают необходимым постоянно говорить человеку правду. Чужие же деликатно привирают. Отсюда следует вывод: чем больше у человека знакомых, относящихся к категории «свои», тем тяжелее ему жить на белом свете. Ведь каждый день он узнаёт о себе множество нехороших вещей.
Чужой, встречая нас на улице, говорит комплимент, а свой – обязательно указывает на какой-то изъян во внешности (например, распухший нос).
Когда мы болеем, чужие всячески выражают беспокойство по поводу даже самого пустякового недомогания. Кроме того, навещая нас, дарят сладости, цветы или другие приятные подарки. От своих же жалости и сочувствия ждать не приходится. Они то с глупыми расспросами пристают, то припоминают разные историйки, то примеры стойкости приводят.
Гостить у чужих весело. Нарядные хозяева накрывают стол в красиво обставленной комнате, угощают вкусными дорогими блюдами, чай наливают в новые чашки, салфетки всегда дают чистенькие, беседы светские ведут. У своих же всё с точностью наоборот. Чужие хвалят и поддерживают, свои – упрекают и поучают.
Рассказчица дважды лично убедилась в верности вышеизложенного. Первый раз – в вагоне поезда. Тогда желчный господин возмущался, что его сосед по сидению занял много места. Он кричал так громко, словно тот ему был братом. Второй раз – услышав, как молодая дама странно хвалила мужа.
Это интересно: Изменение даты рождения в паспорте
Свои и чужие краткое содержание
Рассказ «Свои и чужие», созданный русской писательницей Надеждой Тэффи, повествует о том, как ведут себя по отношению к знакомым люди ближнего и дальнего окружения.
Свои люди — это те, про которых человеку известен их возраст и материальное состояние. Свои говорят знакомому человеку при встрече всегда правду, а чужие — привирают.
Если человек заболевает, то чужие дарят ему подарки, жалеют его и советуют как можно дольше лежать в кровати. А свои — выражают возмущение, что человек из-за ерунды завалился в кровать и ничего не делает. И приводят примеры из жизни, когда другие люди стойко переносили на ногах очень тяжёлые заболевания.
Общение со своими вызывает у человека только грусть и раздражение. Когда человек приходит в гости к чужим, то его принимают очень радушно. Хозяева всегда нарядно одеты, лица их светятся радостью, и ведут они себя соответственно случаю. На столах стоит самая лучшая посуда и разные вкусные угощенья. Чужие с гостем ведут светские беседы и говорят исключительно о пришедшем человеке. А свои — при встрече выходят к гостю в старой одежде и никогда не скрывают своих болячек. А на стол выставляют старую, побитую посуду, а из еды то, что не съели сами. Свои начинают с гостем вести разговоры о самых повседневных делах и всегда ведут разговор только о своих проблемах.
Чужие радостно поддержат человека, похвалят его за достижения. Выскажут надежду, что у человека всё получиться и охарактеризуют лучшие его качества. Свои же, напротив, человеку укажут на его негативные стороны и просчёты. Будут описывать будущее человека в чёрных тонах и сожалеть о том, что у него ничего не получается.
Рассказчик это всё знает не только из своей жизни, но и из случаев, которые сам видел. Однажды в вагоне один желчный господин стал упрекать соседа в том, что он занял очень много места на сидении. На что получил ответ, что он общается с соседом по вагону как его брат. А в другой раз рассказчик услышал, как одна женщина хвалила своего мужа и говорила, что он ведёт себя с ней очень деликатно, совсем как чужой человек.
Автор призывает своих читателей быть внимательнее к людям, которых они знают.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Тэффи. Все произведения
Свои и чужие. Картинка к рассказу
Сейчас читают
В пансионе для сирот на соседних кроватях проживают три мальчика Нельгин, Аминов и Юрьев. У всех разные характеры. Юрьев – болезненный и слабый мальчик. Он иногда плачет и не умеет драться.
Сказка «Дрозд Еремеевич» рассказывается о том, как дрозд построил на дереве гнездо, и перенес туда троих птенцов.
«Тит Андроник» — одна из известнейших пьес великого английского драматурга Вильяма Шекспира. Его авторство долгое время оспаривалось, велись многочисленные споры и рассуждения на этот счет
Роман Владимова «Генерал и его армия» о Великой Отечественной Войне. Он открывает для читателя новые страницы истории
Главный герой произведения Антуан Рокантен ведет дневник, с помощью которого он надеется докопаться до истины, разобраться в изменениях, происходящих в мире и в нем самом. Осознание мира дается герою нелегко, его постоянно преследует тошнота
Краткое содержание Тэффи Свои и чужие для читательского дневника
Рассказ начинается с утверждения, что всех людей мы делим на «чужих и своих». Каким образом? Просто про «своих» мы знаем, сколько им лет и сколько у них денег. Эти важнейшие для людей вещи и понятия всегда стараются скрыть. Более того, на «чужих» всегда хотят произвести хорошее впечатление (будто лет мало, а денег много), поэтому ведут себя приветливо. «Свои» же понимают, что ничего скрывать не нужно, а ещё любят говорить всё, как есть. Получается, чем больше близких людей, тем больше правды мы о себе знаем, а это неприятно.
Весь рассказ продолжается сравнение ситуаций с «чужими и своими». Например, Тэффи приводит пример: встретив чужого человека на улице, услышишь массу приятных слов о себе, а при встрече с родным – только неприятную правду. Или в болезни: чужие всегда побеспокоятся, а свои только посмеются, попытаются приободрить, но довольно строго. Дескать, что ты тут расхныкалась?! «Чужие» приятно преувеличивают ерундовое достоинство человека, а «свои» принижают даже значимое.
Дома все обычно хмурые и злые, а вот в гостях такие радостные и красивые! Сравниваются «чужие и свои» в ситуациях с забавными диалогами и характерами.
В финале приводится пример, который, видно, натолкнул автора на идею рассказа. Человек возмутился, что на него кричат, как на «своего». То есть «свой» мог бы себе такое позволить, но вот посторонний…
В общем, сравнение явно в пользу «чужих». Они такие всегда приятные… Вот только рассказ учит, что это всё это ненатурально.
Читать краткое содержание Тэффи — Свои и чужие. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений
Картинка или рисунок Тэффи — Свои и чужие
Другие пересказы для читательского дневника
Все свои произведения писатель посвящает детям. «Рассказы о животных» описывают почти всех животных леса. Особое впечатление дарит рассказ про кабана. По своей сути кабан представляет собой большого животного из отряда хищников
Дружинин пишет, что Гончаров является настоящим человеком искусства с врожденным талантом писателя, но и одновременно отличного поэта. Отличительной чертой его произведений является необычайный реализм и одновременно наполнение поэзией
Семье, в которой жил муж с женой, всё никак не удавалось произвести на свет ребёнка. Супруги не отчаивались. И в один чудесный день, женщина узнала, что скоро их семью ждёт пополнение.
Эта известная сказка Андерсена популярна и в России, особенно благодаря прекрасному. Сама история несколько отличается от сценария. Итак, в жаркую страну прибывает ученый. Он работает, но ему очень тяжело из-за климата
План рассказа Свои и чужие Тэффи
1. Критерии разделения людей на «своих» и «чужих».
2. Стремление своих говорить человеку правду.
3. Как ведут себя свои и чужие при встрече с человеком.
4. Отношение своих и чужих к больному человеку.
5. Как принимают гостей чужие и свои.
6. Случаи, подтверждающие, что чужие лучше, чем свои.
Краткий пересказ
По тому, как люди из нашего окружения к нам относятся, мы можем условно разделить их на «своих» и «чужих». Сколько лет первым и сколько у них имеется денег – это мы знаем точно, а вот о возрасте и материальном положении вторых нам мало что известно. Если по каким-либо причинам тайна состояния финансов чужих раскрывается перед нами, то они в тот же миг становятся своими.
Интересно, что свои считают необходимым постоянно говорить человеку правду. Чужие же деликатно привирают. Отсюда следует вывод: чем больше у человека знакомых, относящихся к категории «свои», тем тяжелее ему жить на белом свете. Ведь каждый день он узнаёт о себе множество нехороших вещей.
Чужой, встречая нас на улице, говорит комплимент, а свой – обязательно указывает на какой-то изъян во внешности (например, распухший нос).
Когда мы болеем, чужие всячески выражают беспокойство по поводу даже самого пустякового недомогания. Кроме того, навещая нас, дарят сладости, цветы или другие приятные подарки. От своих же жалости и сочувствия ждать не приходится. Они то с глупыми расспросами пристают, то припоминают разные историйки, то примеры стойкости приводят.
Гостить у чужих весело. Нарядные хозяева накрывают стол в красиво обставленной комнате, угощают вкусными дорогими блюдами, чай наливают в новые чашки, салфетки всегда дают чистенькие, беседы светские ведут. У своих же всё с точностью наоборот. Чужие хвалят и поддерживают, свои – упрекают и поучают.
Рассказчица дважды лично убедилась в верности вышеизложенного. Первый раз – в вагоне поезда. Тогда желчный господин возмущался, что его сосед по сидению занял много места. Он кричал так громко, словно тот ему был братом. Второй раз – услышав, как молодая дама странно хвалила мужа.
Также читают:
Картинка к сочинению План рассказа Свои и чужие Тэффи
Популярные сегодня темы
В анализируемом произведении «Мещерская сторона» писатель Паустовский затрагивает тему любви к природе родной земли. Создатель повести пытается показать читателям всю многогранность, величие удивительного окружающего мира
Однажды к Гостинице подъехал автомобиль. Из машины вышел профессор Громов, и смущенно улыбнулся. Чемодан оказался очень тяжелый, с четырьмя ручками(профессор обычно просил четырёх людей помочь
Юрий Иванович Пименов всегда был художником, который стремился развиваться и идти в ногу со временем. Его произведения это отражение современности и реальности. Данная картина, а именно ее название говорит само за себя.
В мире существует много разных профессий и каждая из них важна. Но самой особенной профессией по праву считается защита Родины. Это тяжёлая и ответственная работа, но это работа для настоящих мужчин
Надо беречь и приумножать природные богатства нашей Родины. Все ресурсы ограничены, воды становится всё меньше. Мы должны понимать, что нам нужно пить очищенную, прозрачную, без вредных примесей воду.
Свои и чужие (Тэффи)
| ← Лекарство и сустав | Свои и чужие автор Тэффи | Как я писала роман → |
| Из цикла « Прочее », сб. « И стало так… ». Опубл.: 1911. Источник: Тэффи Н. А. Собрание сочинений [в 7 томах]. Том 1: «И стало так…». — М.: Лаком, 1998. • Впервые: Русское слово. — 1911. — №70. — 21 марта. — С. 3. |
Всех людей по отношению к нам мы разделяем на «своих» и «чужих».
Свои — это те, о которых мы знаем наверное, сколько им лет и сколько у них денег.
Лета и деньги чужих скрыты от нас вполне и навеки, и, если почему-нибудь тайна эта откроется нам, — чужие мгновенно превратятся в своих, а это последнее обстоятельство крайне для нас невыгодно, и вот почему: свои считают своей обязанностью непременно резать вам в глаза правду-матку, тогда как чужие должны деликатно привирать.
Чем больше у человека своих, тем больше знает он о себе горьких истин и тем тяжелее ему живется на свете.
Встретите вы, например, на улице чужого человека. Он улыбнется вам приветливо и скажет:
— Какая вы сегодня свеженькая!
А через три минуты (что за такой срок может в вас измениться?) подойдет свой, он посмотрит на вас презрительно и скажет:
— А у тебя, голубушка, что-то нос вспух. Насморк, что ли?
Если вы больны, от чужих вам только радость и удовольствие: соболезнующие письма, цветы, конфеты.
Свой — первым долгом начнет допытываться, где и когда могли вы простудиться, точно это самое главное. Когда, наконец, по его мнению, место и время установлены, он начнет вас укорять, зачем вы простудились именно там и тогда.
— Ну как это можно было идти без калош к тете Маше! Это прямо возмутительно — такая беспечность в твои лета!
Кроме того, чужие всегда делают вид, что страшно испуганы вашей болезнью и что придают ей серьезное значение.
— Боже мой, да вы, кажется, кашляете! Это ужасно! У вас, наверное, воспаление легких! Ради бога, созовите консилиум. Этим шутить нельзя. Я, наверное, сегодня всю ночь не засну от беспокойства.
Все это для вас приятно, и, кроме того, больному всегда лестно, когда его ерундовую инфлуэнцу, ценою в 37 градусов и одна десятая, величают воспалением легких.
Свои ведут себя совсем иначе.
— Скажите пожалуйста! Уж он и в постель завалился! Ну, как не стыдно из-за такой ерунды! Возмутительная мнительность… Ну, возьми себя в руки! Подбодрись — стыдно так раскисать!
— Хороша ерунда, когда у меня температура тридцать восемь, — пищите вы, привирая на целый градус.
— Великая важность! — издевается свой. — Люди тиф на ногах переносят, а он из-за тридцати восьми градусов умирать собирается. Возмутительно!
И он будет долго издеваться над вами, припоминая разные забавные историйки, когда вы так же томно закатывали глаза и стонали, а через два часа уплетали жареную индейку.
Рассказы эти доведут вас до бешенства и действительно поднимут вашу температуру на тот градус, на который вы ее приврали.
На языке своих это называется «подбодрить больного родственника».
Водить знакомство со своими очень грустно и раздражительно.
Чужие принимают вас весело, делают вид, что рады вашему приходу до экстаза.
Так как вы не должны знать, сколько им лет, то лица у всех у них будут припудрены и моложавы, разговоры веселые, движения живые и бодрые.
А так как вы не должны знать, сколько у них денег, то, чтобы ввести вас в обман, вас будут кормить дорогими и вкусными вещами. По той же причине вас посадят в лучшую комнату, с самой красивой мебелью, на какую только способны, а спальни с драными занавесками и табуреткой вместо умывальника вам даже и не покажут, как вы ни просите.
Чашки для вас поставят новые, и чайник не с отбитым носом, и салфетку дадут чистую, и разговор заведут для вас приятный — о каком-нибудь вашем таланте, а если его нет, так о вашей новой шляпе, а если и ее нет, так о вашем хорошем характере.
У своих ничего подобного вы не встретите.
Так как все лета и возрасты известны, то все вылезают хмурые и унылые.
— Э-эх, старость, не радость. Третий день голова болит.
А потом вспоминают, сколько лет прошло с тех пор, как вы кончили гимназию.
— Ах, время-то как летит! Давно ли, кажется, а уж никак тридцать лет прошло.
Потом, так как вам известно, сколько у них денег, и все равно вас в этом отношении уж не надуешь, то подадут вам чай с вчерашними сухарями и заговорят о цене на говядину, и о старшем дворнике, и о том, что в старой квартире дуло с пола, а в новой дует с потолка, но зато она дороже на десять рублей в месяц.
Чужие по отношению к вам полны самых светлых прогнозов. Все дела и предприятия вам, наверное, великолепно удадутся. Еще бы! С вашим-то умом, да с вашей выдержкой, да с вашей обаятельностью!
Свои, наоборот, заранее оплакивают вас, недоверчиво качают головой и каркают.
У них какие-то тяжелые предчувствия на ваш счет. И, кроме того, зная вашу беспечность, безалаберность, рассеянность и неумение ладить с людьми, они могут вам доказать как дважды два — четыре, что вас ждут большие неприятности и очень печальные последствия, если вы вовремя не одумаетесь и не выкинете из головы дурацкой затеи.
Сознание, насколько чужие приятнее своих, мало-помалу проникает в массы, и я уже два раза имела случай убедиться в этом.
Однажды — это было в вагоне — какой-то желчный господин закричал на своего соседа:
— Чего вы развалились-то! Нужно же соображать, что другому тоже место нужно. Если вы невоспитанный человек, так вы должны ездить в собачь-ем вагоне, а не в пассажирском. Имейте это в виду!
А сосед ответил ему на это:
— Удивительное дело! Видите меня первый раз в жизни, а кричите на меня, точно я вам родной брат! Черт знает, что такое!
Второй раз я слышала, как одна молодая дама хвалила своего мужа и говорила:
— Вот мы женаты уже четыре года, а он всегда милый, вежливый, внимательный, точно чужой!
И слушатели не удивлялись странной похвале.
«Свои и чужие» краткое содержание фельетона (Н.А. Тэффи)
Краткая биография
Надежда Лохвицкая родилась в прекрасном городе на Неве в семье адвоката. Образование девочка получила в гимназии на Литейном проспекте. После замужества жила под Могилёвом. Публиковаться поэтесса начала с 1901 года. Она славилась своим подвешенным языком и умением уместно сострить, была постоянным сотрудником журнала «Сатирикон». С первым мужем Владиславом Бучинским она воспитала трое детей – две девочки и мальчика. После расставания супругов писательница переехала в Санкт-Петербург, где ещё шире развернула свою литературную деятельность.
О псевдониме
Писательница не хотела подписывать свои рассказы настоящим именем. При этом прятаться за мужским ей также не хотелось, хотя это было весьма популярной практикой. Автор решила запутать своих читателей, выбрав что-то непонятное. Она вспомнила имя одного дурака – Стэффи, решив использовать его, как псевдоним, отбросив только первую букву. Однажды во время интервью журналист спросил поэтессу о происхождении псевдонима, добавив при этом тот факт, что это имя встречается в рассказах Киплинга. Услышав такую версию, Надежда Тэффи покорно согласилась.
Другие исследователи творчества писательницы утверждают, что выбор псевдонима был частью мистической литературной игры, которую Надежда Лохвицкая очень любила. Кто-то же утверждает, что «Тэффи» — всего лишь модификация имени Стефан. Также существует версия, что Надежда Лохвицкая взяла псевдоним, так как её сестра Мирра Лохвицкая печаталась под настоящей фамилией. Её, кстати, называли «русской Сафо».
«Свои и чужие»: краткое содержание
Миниатюра известной русской писательницы рассказывает о том, что все люди делят окружающих людей на «своих» и «чужих». Первые — это те, о которых известно все: начиная от возраста и заканчивая материальным положением. Эти же данные неизвестны о «чужих». Если случиться ситуация, что всё это станет известно, то «чужой» сразу перейдёт в разряд «своих». Так утверждает Тэффи.
«Свои и чужие», краткое содержание которого мы рассматриваем, преподносит читателю тезис о том, что любовь близких может быть хуже, чем чувство посторонних людей. Этому утверждения приводится ряд доказательств. Человек, у которого много «своих», знает о себе больше плохого. Он больше страдает, ему тяжелее жить на свете, говорит читателю Надежда Тэффи («Свои и чужие»).
Краткое содержание («Брифли») показывает, что центральный вопрос произведения следующий: почему чужие люди в горе могут быть добрее и сострадательнее, чем самые близкие и родные? Эту тему писательница обыгрывает в духе иронии и издевок. Однако вопрос до боли знаком каждому.
Хотите прочувствовать всю накаленность отношений между родными людьми? Читайте «Свои и чужие» Тэффи. Краткое содержание рассказа полно умных мыслей, над которыми стоит задуматься. Возможно, отношения так сложны, поскольку «свои» всегда говорят правду, а «чужие» немного врут. И такая сладкая ложь куда приятнее горьких слов от родных людей. Неужели человеку так трудно принимать истину?
Говоря про рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание необходимо детально проанализировать. Оно имеет описание двух занимательных случаев. Первый произошел в вагоне, когда один пассажир накричал на другого за невоспитанность и безразличие к другим. На это второй путешественник с возмущением ответил: «Видите меня первый раз в жизни, а кричите, как родной брат». Второй интересный случай касается жены, которая рассказывала о своём муже. Она сказала так: «Такой у меня муж вежливый, приятный и обходительный, как будто чужой! А ведь мы женаты 4 года!».
СВОИ И ЧУЖИЕ
Маленький фельетон
web | Наше житье
В наших русских газетах часто встречаются особого рода статьи, озаглавленные обыкновенно «Силуэты», или «Профили», или «Встречи», или «Наброски с натуры». В этих «силуэтах» изображаются иностранные общественные деятели, министры или знаменитости в области науки и искусства.
Представляют их всегда интересными, значительными или в крайнем случае хоть занятными.
О русских деятелях так не пишут.
Уж если увидите в газете русский «профиль», так я этот профиль не поздравляю. Он либо выруган, либо осмеян, либо уличен и выведен на чистую воду.
Мы странно относимся к нашим выдающимся людям, к нашим героям. Мы, например, очень любим Некрасова, но больше всего радует нас в нем то, что он был картежник.
О Достоевском тоже узнаем не без приятного чувства, что он иногда проигрывал в карты все до последней нитки.
Разве не обожаем мы Толстого? А разве не веселились мы при рассказах очевидцев о том, как «Лев Николаевич, проповедуя воздержание, предавался чревоугодию, со старческим интересом уплетая из маленькой кастрюлечки специально для него приготовленные грибочки»?
Был народным героем Керенский. Многие, я знаю, сердятся, когда им напоминают об этом. Но это было. Солдаты плакали, дамы бросали цветы, генералы делали сборы, все покупали портреты.
Был героем. И мы радовались, когда слышали лживые сплетни о том, что он, мол, зазнался, спит на постели Александра Третьего, чистит зубы щеткой Димитрия Самозванца и женится на Александре Федоровне.
Был героем Колчак. Настоящим легендарным героем. И каждый врал про него все, что хотел.
И все это — любя.
Странно мы любим — правда?
Не ослепленно и не экстазно.
А разве не любим мы Россию, братьев наших? А что мы говорим о них?
Чужая Шарлотта Корде приводит нас в умиление и поэтический восторг. Оттого, что она чужая, и оттого, что на ней белый чепчик, а не русский бабий платок.
И как мы рады, что кишат кругом нас спекулянты, и трусы, и прямо откровенные мошенники, рвущие, как псы, кусок за куском тело нашей родины. Рады потому, что можем сказать: «Вот каковы они все оказались!»
О нашей русской Шарлотте Корде мы бы легенды не сложили. Нам лень было бы даже имя ее узнать. Так, мимоходом, по привычке, справились бы:
— А с кем она, собственно говоря, жила?
На этом бы все и кончилось.
Трагические годы русской революции дали бы нам сотни славных имен, если бы мы их хотели узнать и запомнить.
То, что иногда рассказывалось вскользь и слушалось мельком, перешло бы в героические легенды и жило бы вечно в памяти другого народа. Мы, русские, этого не умеем.
Помню, после корниловского наступления на Петроград один из участников его похода рассказывал побледневшими губами:
— Они были как дьяволы, эти матросы. Они бросались прямо под броневик, чтобы проколоть штыком резервуар с бензином. Я этого ужаса никогда не забуду! Колеса наползали прямо на мягкое, на их тела, кости хрустели под нами, по живым людям ехали. Гибли одни — на их место бросались другие. Господи, что же это за люди! Откуда такие взялись!
Я встретила потом, через несколько месяцев, этого офицера. Вспомнила, что он рассказывал что-то интересное, что я плохо слушала и почти забыла.
— Помните, вы говорили что-то любопытное о каких-то матросах, которые бросались под броневик… Помните? Вы еще удивлялись, что они такие безумные…
— Да, — рассеянно ответил он. — Что-то было в этом роде…
В Москве во время восстания юнкеров, когда шел бой на улицах, в толпу врезался грузовик с пулеметом. Правила машиной женщина. С платформы грузовика торчало несколько винтовок, криво и недвижно. Их не держали живые руки. Скорчившиеся около них люди не шевелились. Они все были убиты.
Женщина остановила грузовик, оглянула своих мертвых, выпрямилась, спокойная, открытая, незащищенная, одна перед направленными на нее дулами ружей, перекрестилась широким русским крестом и повернула ручку пулемета.
Никто не узнавал потом ее имени. И о том, что была такая, теперь уже никто и не вспомнит.
Рассказывают о том, как белые русские войска окружили красных матросов. Часть пленных сдалась — бросилась на колени и подняла руки. Остальные немедленно отошли от них в сторону.
— В чем дело? Чего вы хотите? — спросили у них победители.
— Мы хотим, чтобы нас расстреляли где-нибудь подальше, отдельно от этой сволочи, — отвечали они, указывая на коленопреклоненных товарищей.
Где это было — не помню. Никто не вспомнит.
Мы помним Шарлотту Корде.
Она ближе нам. Она носила белый чепчик и была француженкой, и ее так хорошо полюбили и описали французские писатели.
А наши — они нам не нужны.
© Надежда Тэффи © Галина Петкова — составление, подготовка текстов и вступительная статья ============================= © Електронно издателство LiterNet, 03.03.2010 Надежда Тэффи. Наше житье. Рассказы и фельетоны, опубликованные в Софии (1923-1927). Составление, подготовка текстов и вступительная статья Галины Петковой. Варна: LiterNet, 2010
Други публикации:
Русь (София), № 85 от 6.05.1923, с. 2.
Интересные факты
Поклонником творчества Надежды Тэффи был сам Николай II. В честь поэтессы также были названы конфеты («Тэффи»). В 1920-годах, когда в творчестве писательницы стали описываться негативные моменты эмигрантской жизни, её сборники стали пиратскими. Это закончилось тогда, когда она выступила с публичным обвинением.
Закрытие газеты «Русское слово», в которой она трудилась, повлекло за собой цепь интересных событий: Надежда Тэффи отправляется в Киев и Одессу, затем попадает в Турцию, Париж и Германию. В 1920 году писательницы вышла замуж за Павла Тикстона. Она открыла в Германии свой литературный салон.
Рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание которого мы рассмотрели, — это жемчужина русской литературы, как и другие произведения Надежды. Следует собирать их и бережно хранить в глубинах своей души, ища ответы на «вечные» вопросы. Что хотела донести Н. Тэффи? «Чужие», краткое содержание которого мы узнали, говорит о том, что стоит быть внимательнее к родным. Не нужно ранить их истиной, если она так болезненна.
ЛитЛайф
История вторая. Свои и чужие
Новая Земля. Автономная территория Невада и Аризона. Окрестности города Нью-Рино Ранчо «Зелёный крокодил». 24 год 11 месяц 21 число. 28:10
Гарри Тесак откровенно скучал. Ему не нравился постоянный дождь, не нравился вонючий самогон, который старый Шимус выдавал за виски, вообще не нравилось это тоскливое ранчо. Скорее бы закончился мокрый период, чтобы можно было вернуться в Нью-Рино к скачкам, девочкам, и насыщенной жизни. А больше всего ему не нравилось, что Гарри не знал, на кой хрен он здесь сидит. Но он торчал в «Крокодиле» уже почти месяц, с тех пор, как его вызвал сюда ТиБиТи. Смотрел ТиВи, слушал радио, листал журналы, и раз в день со старым Шимусом кормил крокодилов. Гарри достал здоровенный широкий кукри, из-за которого и получил своё прозвище, повертел его в руках, пару раз невысоко подкинул и поймал за ручку. Затем аккуратно засунул в ножны, выпил ещё глоток отвратительного пойла Шимуса и в сотый раз открыл старый заленточный «Плейбой».
Задняя дверь распахнулась, и в бар ввалился Слим Винченцо. Как всегда, во рту его была жевательная резинка, галстук небрежно сдвинут на бок, поверх галстука висела такая массивная цепь, что было непонятно, как вообще тощий итальянец носит эту тяжесть. Он дёргающейся, расхлябанной походкой подошёл к Гарри и, не переставая жевать, невнятно проговорил:
– Гарри, там это… тебя ТиБиТи искал. Я передал в общем. Ты зайди, приятель.
Тесак кивнул и не спеша поднялся. Лицо его расплылось в довольной улыбке – наконец-то выяснится, зачем его вызвали из уютного Нью-Рино и заставили, несмотря на дождь и грязь, пробираться в этот медвежий угол.
Наверху было накурено. За массивным самодельным столом в таком же основательном и тоже самодельном кресле сидел Тони Синий Танк или, как его все называли, ТиБиТи. Перед ним стояла бутылка настоящего виски «Одинокая звезда», не того ужасного пойла, что подавал внизу старый Шимус. Тони указал пальцем с массивным перстнем на табурет по ту сторону стола. Гарри сел и вопросительно кивнул на бутылку.
– Здравствуй, Гарри, – тусклым глухим голосом сказал ТиБиТи. Было видно, что он устал. Его всегда гладко зачёсанные назад чёрные с проседью волосы растрепались на висках, жилет был расстёгнут. В углу рта дымилась сигара, толщиной чуть меньше выхлопной трубы.
– Здравствуй, Тони. Можно? – Тесак ещё раз указал на виски. – А то от этого долбаного пойла Шимуса у меня скоро чёртов дым из ушей пойдёт.
– Не то слово, Тони. Если залить эту хренову погань в бензобак моей Тундры, машина взлетит ко всем чертям.
– Это хорошо, Гарри, что ты заговорил про полёты. Именно из-за них я тебя и вызвал. Ты знаешь ферму кривого Джедедайи Симонса? Ту, что возле Форт-Джексона.
– Нет, Тони. Ты же знаешь, мы с фермерами не связываемся. Наша специализация – машины.
– Потому и нужен именно ты, Гарри. На этой ферме сейчас стоит одна интересная машина и я хочу, чтобы ты пригнал её мне.
– По грязи? Может, стоит подождать, пока кончится этот хренов дождь и земля подсохнет?
– Не будет дождя, не будет и машины, мой мальчик. А за грязь не беспокойся. Этому аппарату не нужны дороги.
– Это что, чёртов танк?
– Нет, Гарри, не танк. Вертолёт.
– Тони, я что похож на долбаного пилота? Я, мать его, никогда в жизни не водил ни один сраный вертолёт.
– Не волнуйся, малыш. На ферме есть тот, кто умеет. Как мне сказали, это не сложнее, чем велосипед. Так что, захватишь его вместе с вертолётом и, пока вы долетите сюда, ты будешь водить эту колымагу как свою Тундру.
– Но Тони… – Тесак знал, что с ТиБиТи не спорят, однако браться за абсолютно незнакомое дело не хотел.
– Охренеть! Сколько? – удивлённо переспросил Тесак.
– Сто. Сразу, как только ты опустишь вертолёт вон на ту горку в миле от фермы. Если согласен, можешь налить себе виски.
Гарри с минуту молча обдумывал предложение, потом налил сразу полстакана и спросил:
– Фотография этого сраного лётчика у тебя есть?
Тони порылся в бумагах, рассыпанных по столу и достал фото, явно вырезанное из газеты и наклеенное на плотную бумагу. С фотографии смотрел немолодой человек в белом халате.
– Он не похож на чёртова пилота. Больше на доктора или хрен его знает.
– Гарри, малыш, какая тебе разница, на кого он похож? Главное, что он умеет водить вертолёт. И научит этому тебя. А ты тоже не похож на пилота, – Тони вынул сигару изо рта и хрипло засмеялся.
– Сколько человек на этой сраной ферме?
– А вот это, мой мальчик, ты уже должен выяснить сам. С караванами же ты как-то справляешься. Здесь не сложнее. И прекрати ругаться. Смотри, лучше, сюда. Вот дорога на Форт-Джексон. Здесь поворот на ферму Симонса…
Через десять минут Гарри вышел. Тут же открылась задняя дверь комнаты и из неё показался опрятный молодой человек в тёмной пиджачной тройке с тонкими золотыми очками на носу. Он встал за спиной ТиБиТи и тихо сказал:
– Тони, я могу передать дяде, что ему не о чем волноваться?
– Думаю, Мозес, твой дядя может быть спокоен.
– Этот Гарри не выглядит очень умным. Он не выведет никого на тебя?
– Нет. Об этом я позабочусь.
– Я доверяю тебе, Тони. И мы сотрудничаем не первый день. Но хочу напомнить тебе, что эта машина принадлежит русским.
– Опять русские. Ненавижу русских.
– И, если Русская армия узнает, кто угнал их вертолёт до того, как он будет на месте, то все мы будем иметь бледный вид и большие проблемы. Даже дядя.
– Не волнуйся, малыш Мозес. И дяде своему передай, чтобы он не волновался. У Тони Синего Танка есть, чем прикрыть свою и ваши задницы. А сейчас спрячься обратно, – и ТиБиТи нажал кнопку вызова лежащей на столе рации.
Дверь открылась и в комнату заглянул Винченцо.
– Иди сюда, мой мальчик. Ты просил дать тебе серьёзное дело и, думаю, ты его заслужил. Этому ирландцу, Гарри Тесаку, мы больше доверять не можем. Но ему надо дать выполнить ещё одно, последнее задание…
Новая Земля. Федеральный округ Новый Израиль. Зион. 25 год 1 месяц 10 число. 16:00
Мозес стоял у окна, опираясь рукой на подоконник. Он был бледен.
– Сэр, нам пришлось бросить вертолёт прямо на пригорке. Он сел и больше не смог взлететь.
– А что сказал тот русский доктор? – спросил его собеседник.
В этом разговоре он явно играл ведущую роль. Пожилой, лысеющий мужчина в строгом чёрном пиджаке сидел, откинувшись на спинку кресла, и крутя в руке тонкий бокал с бледно-розовым вином. Лицо его искажала недовольная гримаса.
– Сэр, по его словам, с земли аппарат может взлетать только в определённых местах, там, где из почвы выходит какой-то поток. Они как раз и крутились по Конфедерации в поисках точек выхода. А без этого машина может летать только если будет на высоте не меньше десяти метров над поверхностью. Что в горах, что на равнине.
– Как я понимаю, в районе ранчо этих потоков нет.
– Вы правы, сэр. Как сказал доктор, сложность в том, что поток можно найти только, если упереться прямо в него. С расстояния аппаратура его не берёт.
– А искать их так, как делали русские мы не можем. Не станем же мы прочёсывать весь мир на ворованном вертолёте. А бумаги? Тебе передали все найденные записи из вертолёта, ты их смотрел?
– И что сказано у этого яйцеголового в бумагах?
– С записями возникла небольшая проблема, сэр. Они все по-русски.
– Мозес. Ты не используешь весь доступный тебе потенциал. Вам же обещал помочь этот охранник, как его… Пердюк.
– Петро Сердюк, сэр. Он перевёл. Учёные обнаружили одного уникума, который видит потоки прямо так, без приборов и на расстоянии. Триста метров гарантировано. Его фамилия Сухов, он живёт где-то в Дагомее.
“Свои и чужие”, Тэффи: краткое содержание. Биография и творчество писательницы
Надежда Тэффи – первая и лучшая юмористка начала XX века, признанная «королевой юмора». Кто она такая и чем так цепляет читателя? Юмор Надежды Тэффи – это не бессмысленное хихиканье “в тряпочку”, а очень тонкая интеллектуальная сатира, построенная на собственных наблюдениях и жизненных ситуациях, знакомых каждому.
Со временем юмористический характер повествования надоедает Надежде. И теперь её произведения полны философского смысла. Рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание которого мы рассмотрим ниже, считается блестящей иллюстрацией отношений между самыми родными и важными людьми в нашей жизни.
Знакомство с автором
Тэффи – это псевдоним Надежды Александровны Лохвицкой, русской писательницы, поэтессы, переводчицы и мемуаристки. Публика знает её по знаменитым рассказам «Демоническая женщина» и «Кефер». О биографии женщины поговорим более подробно.
Краткая биография
Надежда Лохвицкая родилась в прекрасном городе на Неве в семье адвоката. Образование девочка получила в гимназии на Литейном проспекте. После замужества жила под Могилёвом. Публиковаться поэтесса начала с 1901 года. Она славилась своим подвешенным языком и умением уместно сострить, была постоянным сотрудником журнала «Сатирикон». С первым мужем Владиславом Бучинским она воспитала трое детей – две девочки и мальчика. После расставания супругов писательница переехала в Санкт-Петербург, где ещё шире развернула свою литературную деятельность.
О псевдониме
Писательница не хотела подписывать свои рассказы настоящим именем. При этом прятаться за мужским ей также не хотелось, хотя это было весьма популярной практикой. Автор решила запутать своих читателей, выбрав что-то непонятное. Она вспомнила имя одного дурака – Стэффи, решив использовать его, как псевдоним, отбросив только первую букву. Однажды во время интервью журналист спросил поэтессу о происхождении псевдонима, добавив при этом тот факт, что это имя встречается в рассказах Киплинга. Услышав такую версию, Надежда Тэффи покорно согласилась.
Другие исследователи творчества писательницы утверждают, что выбор псевдонима был частью мистической литературной игры, которую Надежда Лохвицкая очень любила. Кто-то же утверждает, что «Тэффи» – всего лишь модификация имени Стефан. Также существует версия, что Надежда Лохвицкая взяла псевдоним, так как её сестра Мирра Лохвицкая печаталась под настоящей фамилией. Её, кстати, называли «русской Сафо».
Миниатюры
Миниатюры были излюбленным жанром писательницы. Короткие рассказы, полные юмора, сатиры и проницательности, стали визитной карточкой поэтессы. Возможно, такой стиль рассказа понравился ей после длительной работы в журналах, где требовалось писать кратко, но ярко.
«Свои и чужие»: краткое содержание
Миниатюра известной русской писательницы рассказывает о том, что все люди делят окружающих людей на «своих» и «чужих». Первые – это те, о которых известно все: начиная от возраста и заканчивая материальным положением. Эти же данные неизвестны о «чужих». Если случиться ситуация, что всё это станет известно, то «чужой» сразу перейдёт в разряд «своих». Так утверждает Тэффи.
«Свои и чужие», краткое содержание которого мы рассматриваем, преподносит читателю тезис о том, что любовь близких может быть хуже, чем чувство посторонних людей. Этому утверждения приводится ряд доказательств. Человек, у которого много «своих», знает о себе больше плохого. Он больше страдает, ему тяжелее жить на свете, говорит читателю Надежда Тэффи («Свои и чужие»).
Краткое содержание (“Брифли”) показывает, что центральный вопрос произведения следующий: почему чужие люди в горе могут быть добрее и сострадательнее, чем самые близкие и родные? Эту тему писательница обыгрывает в духе иронии и издевок. Однако вопрос до боли знаком каждому.
Хотите прочувствовать всю накаленность отношений между родными людьми? Читайте «Свои и чужие» Тэффи. Краткое содержание рассказа полно умных мыслей, над которыми стоит задуматься. Возможно, отношения так сложны, поскольку «свои» всегда говорят правду, а «чужие» немного врут. И такая сладкая ложь куда приятнее горьких слов от родных людей. Неужели человеку так трудно принимать истину?
Говоря про рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание необходимо детально проанализировать. Оно имеет описание двух занимательных случаев. Первый произошел в вагоне, когда один пассажир накричал на другого за невоспитанность и безразличие к другим. На это второй путешественник с возмущением ответил: «Видите меня первый раз в жизни, а кричите, как родной брат». Второй интересный случай касается жены, которая рассказывала о своём муже. Она сказала так: «Такой у меня муж вежливый, приятный и обходительный, как будто чужой! А ведь мы женаты 4 года!».
Интересные факты
Поклонником творчества Надежды Тэффи был сам Николай II. В честь поэтессы также были названы конфеты («Тэффи»). В 1920-годах, когда в творчестве писательницы стали описываться негативные моменты эмигрантской жизни, её сборники стали пиратскими. Это закончилось тогда, когда она выступила с публичным обвинением.
Закрытие газеты «Русское слово», в которой она трудилась, повлекло за собой цепь интересных событий: Надежда Тэффи отправляется в Киев и Одессу, затем попадает в Турцию, Париж и Германию. В 1920 году писательницы вышла замуж за Павла Тикстона. Она открыла в Германии свой литературный салон.
Рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание которого мы рассмотрели, – это жемчужина русской литературы, как и другие произведения Надежды. Следует собирать их и бережно хранить в глубинах своей души, ища ответы на «вечные» вопросы. Что хотела донести Н. Тэффи? «Чужие», краткое содержание которого мы узнали, говорит о том, что стоит быть внимательнее к родным. Не нужно ранить их истиной, если она так болезненна.
Свои и чужие краткое содержание
Рассказ «Свои и чужие», созданный русской писательницей Надеждой Тэффи, повествует о том, как ведут себя по отношению к знакомым люди ближнего и дальнего окружения.
Свои люди — это те, про которых человеку известен их возраст и материальное состояние. Свои говорят знакомому человеку при встрече всегда правду, а чужие — привирают.
Если человек заболевает, то чужие дарят ему подарки, жалеют его и советуют как можно дольше лежать в кровати. А свои — выражают возмущение, что человек из-за ерунды завалился в кровать и ничего не делает. И приводят примеры из жизни, когда другие люди стойко переносили на ногах очень тяжёлые заболевания.
Общение со своими вызывает у человека только грусть и раздражение. Когда человек приходит в гости к чужим, то его принимают очень радушно. Хозяева всегда нарядно одеты, лица их светятся радостью, и ведут они себя соответственно случаю. На столах стоит самая лучшая посуда и разные вкусные угощенья. Чужие с гостем ведут светские беседы и говорят исключительно о пришедшем человеке. А свои — при встрече выходят к гостю в старой одежде и никогда не скрывают своих болячек. А на стол выставляют старую, побитую посуду, а из еды то, что не съели сами. Свои начинают с гостем вести разговоры о самых повседневных делах и всегда ведут разговор только о своих проблемах.
Чужие радостно поддержат человека, похвалят его за достижения. Выскажут надежду, что у человека всё получиться и охарактеризуют лучшие его качества. Свои же, напротив, человеку укажут на его негативные стороны и просчёты. Будут описывать будущее человека в чёрных тонах и сожалеть о том, что у него ничего не получается.
Рассказчик это всё знает не только из своей жизни, но и из случаев, которые сам видел. Однажды в вагоне один желчный господин стал упрекать соседа в том, что он занял очень много места на сидении. На что получил ответ, что он общается с соседом по вагону как его брат. А в другой раз рассказчик услышал, как одна женщина хвалила своего мужа и говорила, что он ведёт себя с ней очень деликатно, совсем как чужой человек.
Автор призывает своих читателей быть внимательнее к людям, которых они знают.
Можете использовать этот текст для читательского дневника
Тэффи. Все произведения
Свои и чужие. Картинка к рассказу
Сейчас читают
В пансионе для сирот на соседних кроватях проживают три мальчика Нельгин, Аминов и Юрьев. У всех разные характеры. Юрьев – болезненный и слабый мальчик. Он иногда плачет и не умеет драться.
Сказка «Дрозд Еремеевич» рассказывается о том, как дрозд построил на дереве гнездо, и перенес туда троих птенцов.
«Тит Андроник» — одна из известнейших пьес великого английского драматурга Вильяма Шекспира. Его авторство долгое время оспаривалось, велись многочисленные споры и рассуждения на этот счет
Роман Владимова «Генерал и его армия» о Великой Отечественной Войне. Он открывает для читателя новые страницы истории
Главный герой произведения Антуан Рокантен ведет дневник, с помощью которого он надеется докопаться до истины, разобраться в изменениях, происходящих в мире и в нем самом. Осознание мира дается герою нелегко, его постоянно преследует тошнота
Краткое содержание Тэффи Свои и чужие для читательского дневника
Рассказ начинается с утверждения, что всех людей мы делим на «чужих и своих». Каким образом? Просто про «своих» мы знаем, сколько им лет и сколько у них денег. Эти важнейшие для людей вещи и понятия всегда стараются скрыть. Более того, на «чужих» всегда хотят произвести хорошее впечатление (будто лет мало, а денег много), поэтому ведут себя приветливо. «Свои» же понимают, что ничего скрывать не нужно, а ещё любят говорить всё, как есть. Получается, чем больше близких людей, тем больше правды мы о себе знаем, а это неприятно.
Весь рассказ продолжается сравнение ситуаций с «чужими и своими». Например, Тэффи приводит пример: встретив чужого человека на улице, услышишь массу приятных слов о себе, а при встрече с родным – только неприятную правду. Или в болезни: чужие всегда побеспокоятся, а свои только посмеются, попытаются приободрить, но довольно строго. Дескать, что ты тут расхныкалась?! «Чужие» приятно преувеличивают ерундовое достоинство человека, а «свои» принижают даже значимое.
Дома все обычно хмурые и злые, а вот в гостях такие радостные и красивые! Сравниваются «чужие и свои» в ситуациях с забавными диалогами и характерами.
В финале приводится пример, который, видно, натолкнул автора на идею рассказа. Человек возмутился, что на него кричат, как на «своего». То есть «свой» мог бы себе такое позволить, но вот посторонний…
В общем, сравнение явно в пользу «чужих». Они такие всегда приятные… Вот только рассказ учит, что это всё это ненатурально.
Читать краткое содержание Тэффи — Свои и чужие. Краткий пересказ. Для читательского дневника возьмите 5-6 предложений
Картинка или рисунок Тэффи — Свои и чужие
Другие пересказы для читательского дневника
Все свои произведения писатель посвящает детям. «Рассказы о животных» описывают почти всех животных леса. Особое впечатление дарит рассказ про кабана. По своей сути кабан представляет собой большого животного из отряда хищников
Дружинин пишет, что Гончаров является настоящим человеком искусства с врожденным талантом писателя, но и одновременно отличного поэта. Отличительной чертой его произведений является необычайный реализм и одновременно наполнение поэзией
Семье, в которой жил муж с женой, всё никак не удавалось произвести на свет ребёнка. Супруги не отчаивались. И в один чудесный день, женщина узнала, что скоро их семью ждёт пополнение.
Эта известная сказка Андерсена популярна и в России, особенно благодаря прекрасному. Сама история несколько отличается от сценария. Итак, в жаркую страну прибывает ученый. Он работает, но ему очень тяжело из-за климата
План рассказа Свои и чужие Тэффи
1. Критерии разделения людей на «своих» и «чужих».
2. Стремление своих говорить человеку правду.
3. Как ведут себя свои и чужие при встрече с человеком.
4. Отношение своих и чужих к больному человеку.
5. Как принимают гостей чужие и свои.
6. Случаи, подтверждающие, что чужие лучше, чем свои.
Краткий пересказ
По тому, как люди из нашего окружения к нам относятся, мы можем условно разделить их на «своих» и «чужих». Сколько лет первым и сколько у них имеется денег – это мы знаем точно, а вот о возрасте и материальном положении вторых нам мало что известно. Если по каким-либо причинам тайна состояния финансов чужих раскрывается перед нами, то они в тот же миг становятся своими.
Интересно, что свои считают необходимым постоянно говорить человеку правду. Чужие же деликатно привирают. Отсюда следует вывод: чем больше у человека знакомых, относящихся к категории «свои», тем тяжелее ему жить на белом свете. Ведь каждый день он узнаёт о себе множество нехороших вещей.
Чужой, встречая нас на улице, говорит комплимент, а свой – обязательно указывает на какой-то изъян во внешности (например, распухший нос).
Когда мы болеем, чужие всячески выражают беспокойство по поводу даже самого пустякового недомогания. Кроме того, навещая нас, дарят сладости, цветы или другие приятные подарки. От своих же жалости и сочувствия ждать не приходится. Они то с глупыми расспросами пристают, то припоминают разные историйки, то примеры стойкости приводят.
Гостить у чужих весело. Нарядные хозяева накрывают стол в красиво обставленной комнате, угощают вкусными дорогими блюдами, чай наливают в новые чашки, салфетки всегда дают чистенькие, беседы светские ведут. У своих же всё с точностью наоборот. Чужие хвалят и поддерживают, свои – упрекают и поучают.
Рассказчица дважды лично убедилась в верности вышеизложенного. Первый раз – в вагоне поезда. Тогда желчный господин возмущался, что его сосед по сидению занял много места. Он кричал так громко, словно тот ему был братом. Второй раз – услышав, как молодая дама странно хвалила мужа.
Также читают:
Картинка к сочинению План рассказа Свои и чужие Тэффи
Популярные сегодня темы
В анализируемом произведении «Мещерская сторона» писатель Паустовский затрагивает тему любви к природе родной земли. Создатель повести пытается показать читателям всю многогранность, величие удивительного окружающего мира
Однажды к Гостинице подъехал автомобиль. Из машины вышел профессор Громов, и смущенно улыбнулся. Чемодан оказался очень тяжелый, с четырьмя ручками(профессор обычно просил четырёх людей помочь
Юрий Иванович Пименов всегда был художником, который стремился развиваться и идти в ногу со временем. Его произведения это отражение современности и реальности. Данная картина, а именно ее название говорит само за себя.
В мире существует много разных профессий и каждая из них важна. Но самой особенной профессией по праву считается защита Родины. Это тяжёлая и ответственная работа, но это работа для настоящих мужчин
Надо беречь и приумножать природные богатства нашей Родины. Все ресурсы ограничены, воды становится всё меньше. Мы должны понимать, что нам нужно пить очищенную, прозрачную, без вредных примесей воду.
Свои и чужие (Тэффи)
| ← Лекарство и сустав | Свои и чужие автор Тэффи | Как я писала роман → |
| Из цикла « Прочее », сб. « И стало так… ». Опубл.: 1911. Источник: Тэффи Н. А. Собрание сочинений [в 7 томах]. Том 1: «И стало так…». — М.: Лаком, 1998. • Впервые: Русское слово. — 1911. — №70. — 21 марта. — С. 3. |
Всех людей по отношению к нам мы разделяем на «своих» и «чужих».
Свои — это те, о которых мы знаем наверное, сколько им лет и сколько у них денег.
Лета и деньги чужих скрыты от нас вполне и навеки, и, если почему-нибудь тайна эта откроется нам, — чужие мгновенно превратятся в своих, а это последнее обстоятельство крайне для нас невыгодно, и вот почему: свои считают своей обязанностью непременно резать вам в глаза правду-матку, тогда как чужие должны деликатно привирать.
Чем больше у человека своих, тем больше знает он о себе горьких истин и тем тяжелее ему живется на свете.
Встретите вы, например, на улице чужого человека. Он улыбнется вам приветливо и скажет:
— Какая вы сегодня свеженькая!
А через три минуты (что за такой срок может в вас измениться?) подойдет свой, он посмотрит на вас презрительно и скажет:
— А у тебя, голубушка, что-то нос вспух. Насморк, что ли?
Если вы больны, от чужих вам только радость и удовольствие: соболезнующие письма, цветы, конфеты.
Свой — первым долгом начнет допытываться, где и когда могли вы простудиться, точно это самое главное. Когда, наконец, по его мнению, место и время установлены, он начнет вас укорять, зачем вы простудились именно там и тогда.
— Ну как это можно было идти без калош к тете Маше! Это прямо возмутительно — такая беспечность в твои лета!
Кроме того, чужие всегда делают вид, что страшно испуганы вашей болезнью и что придают ей серьезное значение.
— Боже мой, да вы, кажется, кашляете! Это ужасно! У вас, наверное, воспаление легких! Ради бога, созовите консилиум. Этим шутить нельзя. Я, наверное, сегодня всю ночь не засну от беспокойства.
Все это для вас приятно, и, кроме того, больному всегда лестно, когда его ерундовую инфлуэнцу, ценою в 37 градусов и одна десятая, величают воспалением легких.
Свои ведут себя совсем иначе.
— Скажите пожалуйста! Уж он и в постель завалился! Ну, как не стыдно из-за такой ерунды! Возмутительная мнительность… Ну, возьми себя в руки! Подбодрись — стыдно так раскисать!
— Хороша ерунда, когда у меня температура тридцать восемь, — пищите вы, привирая на целый градус.
— Великая важность! — издевается свой. — Люди тиф на ногах переносят, а он из-за тридцати восьми градусов умирать собирается. Возмутительно!
И он будет долго издеваться над вами, припоминая разные забавные историйки, когда вы так же томно закатывали глаза и стонали, а через два часа уплетали жареную индейку.
Рассказы эти доведут вас до бешенства и действительно поднимут вашу температуру на тот градус, на который вы ее приврали.
На языке своих это называется «подбодрить больного родственника».
Водить знакомство со своими очень грустно и раздражительно.
Чужие принимают вас весело, делают вид, что рады вашему приходу до экстаза.
Так как вы не должны знать, сколько им лет, то лица у всех у них будут припудрены и моложавы, разговоры веселые, движения живые и бодрые.
А так как вы не должны знать, сколько у них денег, то, чтобы ввести вас в обман, вас будут кормить дорогими и вкусными вещами. По той же причине вас посадят в лучшую комнату, с самой красивой мебелью, на какую только способны, а спальни с драными занавесками и табуреткой вместо умывальника вам даже и не покажут, как вы ни просите.
Чашки для вас поставят новые, и чайник не с отбитым носом, и салфетку дадут чистую, и разговор заведут для вас приятный — о каком-нибудь вашем таланте, а если его нет, так о вашей новой шляпе, а если и ее нет, так о вашем хорошем характере.
У своих ничего подобного вы не встретите.
Так как все лета и возрасты известны, то все вылезают хмурые и унылые.
— Э-эх, старость, не радость. Третий день голова болит.
А потом вспоминают, сколько лет прошло с тех пор, как вы кончили гимназию.
— Ах, время-то как летит! Давно ли, кажется, а уж никак тридцать лет прошло.
Потом, так как вам известно, сколько у них денег, и все равно вас в этом отношении уж не надуешь, то подадут вам чай с вчерашними сухарями и заговорят о цене на говядину, и о старшем дворнике, и о том, что в старой квартире дуло с пола, а в новой дует с потолка, но зато она дороже на десять рублей в месяц.
Чужие по отношению к вам полны самых светлых прогнозов. Все дела и предприятия вам, наверное, великолепно удадутся. Еще бы! С вашим-то умом, да с вашей выдержкой, да с вашей обаятельностью!
Свои, наоборот, заранее оплакивают вас, недоверчиво качают головой и каркают.
У них какие-то тяжелые предчувствия на ваш счет. И, кроме того, зная вашу беспечность, безалаберность, рассеянность и неумение ладить с людьми, они могут вам доказать как дважды два — четыре, что вас ждут большие неприятности и очень печальные последствия, если вы вовремя не одумаетесь и не выкинете из головы дурацкой затеи.
Сознание, насколько чужие приятнее своих, мало-помалу проникает в массы, и я уже два раза имела случай убедиться в этом.
Однажды — это было в вагоне — какой-то желчный господин закричал на своего соседа:
— Чего вы развалились-то! Нужно же соображать, что другому тоже место нужно. Если вы невоспитанный человек, так вы должны ездить в собачь-ем вагоне, а не в пассажирском. Имейте это в виду!
А сосед ответил ему на это:
— Удивительное дело! Видите меня первый раз в жизни, а кричите на меня, точно я вам родной брат! Черт знает, что такое!
Второй раз я слышала, как одна молодая дама хвалила своего мужа и говорила:
— Вот мы женаты уже четыре года, а он всегда милый, вежливый, внимательный, точно чужой!
И слушатели не удивлялись странной похвале.
«Свои и чужие», Тэффи: краткое содержание. Биография и творчество писательницы
Краткая биография
Надежда Лохвицкая родилась в прекрасном городе на Неве в семье адвоката. Образование девочка получила в гимназии на Литейном проспекте. После замужества жила под Могилёвом. Публиковаться поэтесса начала с 1901 года. Она славилась своим подвешенным языком и умением уместно сострить, была постоянным сотрудником журнала «Сатирикон». С первым мужем Владиславом Бучинским она воспитала трое детей – две девочки и мальчика. После расставания супругов писательница переехала в Санкт-Петербург, где ещё шире развернула свою литературную деятельность.
О псевдониме
Писательница не хотела подписывать свои рассказы настоящим именем. При этом прятаться за мужским ей также не хотелось, хотя это было весьма популярной практикой. Автор решила запутать своих читателей, выбрав что-то непонятное. Она вспомнила имя одного дурака – Стэффи, решив использовать его, как псевдоним, отбросив только первую букву. Однажды во время интервью журналист спросил поэтессу о происхождении псевдонима, добавив при этом тот факт, что это имя встречается в рассказах Киплинга. Услышав такую версию, Надежда Тэффи покорно согласилась.
Другие исследователи творчества писательницы утверждают, что выбор псевдонима был частью мистической литературной игры, которую Надежда Лохвицкая очень любила. Кто-то же утверждает, что «Тэффи» — всего лишь модификация имени Стефан. Также существует версия, что Надежда Лохвицкая взяла псевдоним, так как её сестра Мирра Лохвицкая печаталась под настоящей фамилией. Её, кстати, называли «русской Сафо».
«Свои и чужие»: краткое содержание
Миниатюра известной русской писательницы рассказывает о том, что все люди делят окружающих людей на «своих» и «чужих». Первые — это те, о которых известно все: начиная от возраста и заканчивая материальным положением. Эти же данные неизвестны о «чужих». Если случиться ситуация, что всё это станет известно, то «чужой» сразу перейдёт в разряд «своих». Так утверждает Тэффи.
«Свои и чужие», краткое содержание которого мы рассматриваем, преподносит читателю тезис о том, что любовь близких может быть хуже, чем чувство посторонних людей. Этому утверждения приводится ряд доказательств. Человек, у которого много «своих», знает о себе больше плохого. Он больше страдает, ему тяжелее жить на свете, говорит читателю Надежда Тэффи («Свои и чужие»).
Краткое содержание («Брифли») показывает, что центральный вопрос произведения следующий: почему чужие люди в горе могут быть добрее и сострадательнее, чем самые близкие и родные? Эту тему писательница обыгрывает в духе иронии и издевок. Однако вопрос до боли знаком каждому.
Хотите прочувствовать всю накаленность отношений между родными людьми? Читайте «Свои и чужие» Тэффи. Краткое содержание рассказа полно умных мыслей, над которыми стоит задуматься. Возможно, отношения так сложны, поскольку «свои» всегда говорят правду, а «чужие» немного врут. И такая сладкая ложь куда приятнее горьких слов от родных людей. Неужели человеку так трудно принимать истину?
Говоря про рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание необходимо детально проанализировать. Оно имеет описание двух занимательных случаев. Первый произошел в вагоне, когда один пассажир накричал на другого за невоспитанность и безразличие к другим. На это второй путешественник с возмущением ответил: «Видите меня первый раз в жизни, а кричите, как родной брат». Второй интересный случай касается жены, которая рассказывала о своём муже. Она сказала так: «Такой у меня муж вежливый, приятный и обходительный, как будто чужой! А ведь мы женаты 4 года!».
Андрей Круз, Евгений Мисюрин
Новая Земля. Автономная территория
Невада и Аризона. Окрестности города
Нью-Рино. Ранчо «Зелёный крокодил».
24 год 11 месяц 21 число. 28:10
Гарри Тесак откровенно скучал. Ему не нравился постоянный дождь, не нравился вонючий самогон, который старый Шимус выдавал за виски, вообще не нравилось это тоскливое ранчо. Скорее бы закончился мокрый период, чтобы можно было вернуться в Нью-Рино к скачкам, девочкам и насыщенной жизни. А больше всего ему не нравилось, что Гарри не знал, на кой хрен он здесь сидит. Но он торчал в «Крокодиле» уже почти месяц, с тех пор как его вызвал сюда ТиБиТи. Смотрел ТиВи, слушал радио, листал журналы и раз в день со старым Шимусом кормил крокодилов. Гарри достал здоровенный широкий кукри, из-за которого и получил своё прозвище, повертел его в руках, пару раз невысоко подкинул и поймал за ручку. Затем аккуратно засунул в ножны, выпил ещё глоток отвратительного пойла Шимуса и в сотый раз открыл старый заленточный «Плейбой».
Задняя дверь распахнулась, и в бар ввалился Слим Винченцо. Как всегда, во рту его была жевательная резинка, галстук небрежно сдвинут набок, поверх галстука висела такая массивная цепь, что было непонятно, как вообще тощий итальянец носит эту тяжесть. Он дёргающейся, расхлябанной походкой подошёл к Гарри и, не переставая жевать, невнятно проговорил:
— Гарри, там это… тебя ТиБиТи искал. Я передал, в общем. Ты зайди, приятель.
Тесак кивнул и не спеша поднялся. Лицо его расплылось в довольной улыбке, наконец-то выяснится, зачем его вызвали из уютного Нью-Рино и заставили, несмотря на дождь и грязь, пробираться в этот медвежий угол.
Наверху было накурено. За массивным самодельным столом в таком же основательном и тоже самодельном кресле сидел Тони Синий Танк, или, как его все называли, ТиБиТи. Перед ним стояла бутылка настоящего виски «Одинокая звезда», не того ужасного пойла, что подавал внизу старый Шимус. Тони указал пальцем с массивным перстнем на табурет по ту сторону стола. Гарри сел и вопросительно кивнул на бутылку.
— Здравствуй, Гарри, — тусклым глухим голосом сказал ТиБиТи. Было видно, что он устал. Его всегда гладко зачёсанные назад чёрные с проседью волосы растрепались на висках, жилет был расстёгнут. В углу рта дымилась сигара, толщиной чуть меньше выхлопной трубы.
— Здравствуй, Тони. Можно? — Тесак ещё раз указал на виски. — А то от этого долбаного пойла Шимуса у меня скоро чёртов дым из ушей пойдёт.
— Не то слово, Тони. Если залить эту хренову погань в бензобак моей «Тундры», машина взлетит ко всем чертям.
— Это хорошо, Гарри, что ты заговорил про полёты. Именно из-за них я тебя и вызвал. Ты знаешь ферму кривого Джедедайи Симонса? Ту, что возле Форт-Джексона.
— Нет, Тони. Ты же знаешь, мы с фермерами не связываемся. Наша специализация — машины.
— Потому и нужен именно ты, Гарри. На этой ферме сейчас стоит одна интересная машина, и я хочу, чтобы ты пригнал её мне.
— По грязи? Может, стоит подождать, пока кончится этот хренов дождь и земля подсохнет?
— Не будет дождя, не будет и машины, мой мальчик. А за грязь не беспокойся. Этому аппарату не нужны дороги.
— Это что, чёртов танк?
— Нет, Гарри, не танк Вертолёт.
— Тони, я что, похож на долбаного пилота? Я, мать его, никогда в жизни не водил ни один сраный вертолёт.
— Не волнуйся, малыш. На ферме есть тот, кто умеет. Как мне сказали, это не сложнее, чем велосипед. Так что захватишь его вместе с вертолётом, и, пока вы долетите сюда, ты будешь водить эту колымагу как свою «Тундру».
— Но Тони… — Тесак знал, что с ТиБиТи не спорят, однако браться за абсолютно незнакомое дело не хотел.
— Охренеть! Сколько? — удивлённо переспросил Тесак.
— Сто. Сразу, как только ты опустишь вертолёт вон на ту горку в миле от фермы. Если согласен, можешь налить себе виски.
Гарри с минуту молча обдумывал предложение, потом налил сразу полстакана и спросил:
— Фотография этого сраного лётчика у тебя есть?
Тони порылся в бумагах, рассыпанных по столу, и достал фото, явно вырезанное из газеты и наклеенное на плотную бумагу. С фотографии смотрел немолодой человек в белом халате.
— Он не похож на чёртова пилота. Больше на доктора или хрен его знает.
— Гарри, малыш, какая тебе разница, на кого он похож? Главное, что он умеет водить вертолёт. И научит этому тебя. А ты тоже не похож на пилота. — Тони вынул сигару изо рта и хрипло засмеялся.
— Сколько человек на этой сраной ферме?
— А вот это, мой мальчик, ты уже должен выяснить сам. С караванами же ты как-то справляешься. Здесь не сложнее. И прекрати ругаться. Смотри лучше сюда. Вот дорога на Форт-Джексон. Здесь поворот на ферму Симонса…
Через десять минут Гарри вышел. Тут же открылась задняя дверь комнаты и из неё показался опрятный молодой человек в тёмной пиджачной тройке с тонкими золотыми очками на носу. Он встал за спиной ТиБиТи и тихо сказал:
— Тони, я могу передать дяде, что ему не о чем волноваться?
— Думаю, Мозес, твой дядя может быть спокоен.
— Этот Гарри не выглядит очень умным. Он не выведет никого на тебя?
— Нет. Об этом я позабочусь.
— Я доверяю тебе, Тони. И мы сотрудничаем не первый день. Но хочу напомнить тебе, что эта машина принадлежит русским.
— Опять русские. Ненавижу русских.
— И если Русская армия узнает, кто угнал их вертолёт до того, как он будет на месте, то все мы будем иметь бледный вид и большие проблемы. Даже дядя.
— Не волнуйся, малыш Мозес. И дяде своему передай, чтобы он не волновался. У Тони Синего Танка есть чем прикрыть свою и ваши задницы. А сейчас спрячься обратно, — и ТиБиТи нажал кнопку вызова лежащей на столе рации.
Дверь открылась, и в комнату заглянул Винченцо.
— Иди сюда, мой мальчик Ты просил дать тебе серьёзное дело, и, думаю, ты его заслужил. Этому ирландцу, Гарри Тесаку, мы больше доверять не можем. Но ему надо дать выполнить ещё одно последнее задание…
Новая Земля. Федеральный округ Новый
Израиль. Зион.
25 год 1 месяц 10 число. 16:00
Мозес стоял у окна, опираясь рукой на подоконник Он был бледен.
— Сэр, нам пришлось бросить вертолёт прямо на пригорке. Он сел
и больше не смог взлететь.
— А что сказал тот русский доктор? — спросил его собеседник.
В этом разговоре он явно играл ведущую роль. Пожилой, лысеющий мужчина в строгом чёрном пиджаке сидел, откинувшись на спинку кресла и крутя в руке тонкий бокал с бледно-розовым вином. Лицо его искажала недовольная гримаса.
— Сэр, по его словам, с земли аппарат может взлетать только в определённых местах, там, где из почвы выходит какой-то поток Они как раз и крутились по Конфедерации в поисках точек выхода. А без этого машина может летать, только если будет на высоте не меньше десяти метров над поверхностью. Что в горах, что на равнине.
— Как я понимаю, в районе ранчо этих потоков нет.
— Вы правы, сэр. Как сказал доктор, сложность в том, что поток можно найти, только если упереться прямо в него. С расстояния аппаратура его не берёт.
— А искать их так, как делали русские, мы не можем. Не станем же мы прочёсывать весь мир на ворованном вертолёте. А бумаги? Тебе передали все найденные записи из вертолёта, ты их смотрел?
— И что сказано у этого яйцеголового в бумагах?
— С записями возникла небольшая проблема, сэр. Они все по-русски.
— Мозес. Ты не используешь весь доступный тебе потенциал. Вам же обещал помочь этот охранник, как его… Пердюк.
— Петро Сердюк, сэр. Он перевёл. Учёные обнаружили одного уникума, который видит потоки прямо так, без приборов и на расстоянии. Триста метров гарантировано. Его фамилия Сухов, он живёт где-то в Дагомее.
— Сухов, — нараспев сказал пожилой мужчина. И еле слышно добавил: — Не тот ли это Сухов, что отжал у меня шахту…
— Ничего, Мозес. Занимайтесь вертолётом. В конце концов, его можно накрыть тентом и перевезти на длинномере.
— Дождь, сэр. Придётся ждать окончания мокрого сезона.
— Тогда подгоните автокран, поднимите этот чёртов вертолёт на десять метров, и пусть летит! Где твоя голова, Мозес? Почему я сам должен выполнять всю работу?
— Простите, сэр. Я всё сделаю.
— Иди, делай. И загоните, в конце концов, эту колымагу в ангар, пусть её там по винтику разберут. Мы должны понять, как этот агрегат устроен. А я сам займусь потоками.
Интересные факты
Поклонником творчества Надежды Тэффи был сам Николай II. В честь поэтессы также были названы конфеты («Тэффи»). В 1920-годах, когда в творчестве писательницы стали описываться негативные моменты эмигрантской жизни, её сборники стали пиратскими. Это закончилось тогда, когда она выступила с публичным обвинением.
Закрытие газеты «Русское слово», в которой она трудилась, повлекло за собой цепь интересных событий: Надежда Тэффи отправляется в Киев и Одессу, затем попадает в Турцию, Париж и Германию. В 1920 году писательницы вышла замуж за Павла Тикстона. Она открыла в Германии свой литературный салон.
Рассказ «Свои и чужие» Тэффи, краткое содержание которого мы рассмотрели, — это жемчужина русской литературы, как и другие произведения Надежды. Следует собирать их и бережно хранить в глубинах своей души, ища ответы на «вечные» вопросы. Что хотела донести Н. Тэффи? «Чужие», краткое содержание которого мы узнали, говорит о том, что стоит быть внимательнее к родным. Не нужно ранить их истиной, если она так болезненна.
Краткий пересказ
По тому, как люди из нашего окружения к нам относятся, мы можем условно разделить их на «своих» и «чужих». Сколько лет первым и сколько у них имеется денег – это мы знаем точно, а вот о возрасте и материальном положении вторых нам мало что известно. Если по каким-либо причинам тайна состояния финансов чужих раскрывается перед нами, то они в тот же миг становятся своими.
Интересно, что свои считают необходимым постоянно говорить человеку правду. Чужие же деликатно привирают. Отсюда следует вывод: чем больше у человека знакомых, относящихся к категории «свои», тем тяжелее ему жить на белом свете. Ведь каждый день он узнаёт о себе множество нехороших вещей.
Чужой, встречая нас на улице, говорит комплимент, а свой – обязательно указывает на какой-то изъян во внешности (например, распухший нос).
Когда мы болеем, чужие всячески выражают беспокойство по поводу даже самого пустякового недомогания. Кроме того, навещая нас, дарят сладости, цветы или другие приятные подарки. От своих же жалости и сочувствия ждать не приходится. Они то с глупыми расспросами пристают, то припоминают разные историйки, то примеры стойкости приводят.
Гостить у чужих весело. Нарядные хозяева накрывают стол в красиво обставленной комнате, угощают вкусными дорогими блюдами, чай наливают в новые чашки, салфетки всегда дают чистенькие, беседы светские ведут. У своих же всё с точностью наоборот. Чужие хвалят и поддерживают, свои – упрекают и поучают.
Рассказчица дважды лично убедилась в верности вышеизложенного. Первый раз – в вагоне поезда. Тогда желчный господин возмущался, что его сосед по сидению занял много места. Он кричал так громко, словно тот ему был братом. Второй раз – услышав, как молодая дама странно хвалила мужа.
Это интересно: Изменение даты рождения в паспорте
Загрузка...