Рэй Брэдбери «Мальчик-невидимка» в кратком содержании
Можно прочитать «Мальчика-невидимку» Рэя Брэдбери полностью или же воспользоваться кратким содержанием.
Рэй Брэдбери — знаменитый американский писатель, автор современной прозы. Часто встречающиеся жанры — фэнтези и фантастика. «Мальчик-невидимка» — рассказ, написанный им в реалистичной манере, если бы не магические вкрапления.
[block >
Идея произведения
«Мальчик-невидимка» — это рассказ о двух посторонних друг другу людях: колдунье и мальчике, оставшихся в одиночестве и волею случая оказавшихся вместе.
Брэдбери поднимаются такие темы, как:
- вопросы доверия,
- проблемы старости и юности, имеющие на самом деле много общего,
- одиночества и эгоизма.
Два беззащитных человека: бабушка в преклонном возрасте, которой, несмотря на все магические примочки, тяжело управляться с хозяйством, трудно находиться всегда одной; и мальчишка, что боится всего неизведанного, не понимает действий старушки, но также не хочет оставаться в одиночестве. Старушке придётся пойти на хитрость, чтобы заинтересовать Чарли и убедить его остаться у неё.
Поучительная история об ответственности выбора, преодолении себя.
Краткий пересказ
Старуха делает змеиный талисман для того, чтобы отпереть ржавый замок. Она зовет мальчика Чарли, ругаясь на него за то, что спрятался и не ел два дня.
Вооружившись колдовским мешочком с лягушачьим порошком внутри, старуха направляется в лачугу, где прячется мальчик, надеясь его оттуда вытурить.
Родители мальчика уехали в Озаркские горы, оставив его одного. Боясь за себя, он прибежал к Старухе, своей дальней родственнице. Бабушка-ведунья за два дня прикипела к мальчонке и хочет оставить его насовсем. Он испугался её намерений и колдовских странных действий да и заперся в лачуге, отказавшись от пропитания и общения.
[block > 
Старуха продолжает использовать колдовские методы открывания дверей, так как мальчишка не поддаётся на уговоры выйти. Но ничто не помогает. Тогда она говорит, что не планирует совершать никакой каверзы, обещает Чарли обучить его своим навыкам, сделать неуязвимым к пулям.
Мальчишка упрямо молчит и не открывает. Бабушка идёт на крайние меры — выдаёт свою главную тайну: «В пятницу в полнолуние накопай мышиного корня, свяжи пучок и носи на шее на белой шелковой нитке». Чарли считает, что старуха совсем спятила.
Но Старуха продолжает перечислять свои умения: заговоры, шепотки, исцеления. И когда произносит фразу про невидимку, мальчишка оживляется и выходит наружу. Спросив у неё, что же нужно для превращения в невидимого, Чарли получает первое условие — поймать летучую мышь.
Старуха, наблюдая за тем, как мальчонка проворно забирается на дерево за мышью, думает о том, что одиночеству её конец. А Чарли успешно справляется с заданием.
Ночью Старуха совершает обещанный обряд при помощи летучей мыши и серебряной иглы. Создаёт талисман и передаёт напуганному Чарли. Мальчишка положил амулет в карман и стал как будто невидим. Бабушка разыгрывает для своего юного подопечного целый спектакль, делая вид, что заклинание сработало. Чарли всей душой верит, что стал невидим. Старуха тоже хочет тому верить. Она спрашивает, что бы он хотел сделать, будучи невидимкой. Мальчишка перечисляет различные шалости, что ведунья воспринимает как отголоски скверной натуры. Она предупреждает, что над собой шуток не потерпит.
Затем Старуха рассказывает о недостатках невидимости. Упоминает родителей Чарли, о том, что они расстроятся, если не увидят сына. Она толкует об одиночестве, что наступит у мальчика, если его перестанут замечать люди. Чарли проникается её предупреждениями, но хочет ещё побыть невидимым. Он замечает, что его отец, если столкнётся с ним таким, заколдованным, услышит одни лишь шорохи, но не увидит мальчика, то может ненароком и застрелить. Мальчонка пугается и просит превратить его обратно.
[block > Старуха сообщает, что ей необходимо время. Чарли на неё ругается. Бабушка называет ему примерную дату, когда невидимость спадёт — через год. И говорит, что как раз пока и у неё он пожить может. На что Чарли обижается и снова срывается бежать, виня Старуху в случившемся.
Мальчик возвращается к утру. Старуха продолжает игру, не выдаёт себя и не смотрит на него. Лишь окликает. Чарли молчит, ощущая себя невидимым по-настоящему. Колдунья готовит еду, продолжая «поиски», а мальчишка испытывает её терпение, не отзываясь. Хватает еду и бросается наутёк. Она снова и снова пробует добиться от него ответа.
В конце концов, Чарли затихает и усаживается на камне. Старуха притворяется, будто не видит его, но злится. А следующим днём мальчик безобразничает, пользуясь своей «невидимостью», и пугает бабушку. Та подыгрывает. Но в определённый момент Чарли делает движение, похожее на удушение. Потом всячески измывается — Старуха всё терпит.
Однажды мальчишка и вовсе заявляется голый. Три часа так пробегал на улице, Старуха с ужасом смотрит, но не выдаёт себя. Потом всё же подзывает, уже одетого, и признаётся, что уже видит часть его тела. Остаётся только голова. Из последних сил Старуха держится, ведь Чарли утверждает, что покинет её. Но мальчонка вновь изводит бабушку, ноет, и она поддаётся, забирает у него «амулет невидимости». Чарли тут же исчезает вдали.
Старуха сидит в одиночестве. Вот только теперь мальчишка действительно кажется ей, она чувствует его незримое присутствие во всём, что окружает ведунью. Бабушка сооружает конструкцию, напоминающую ей Чарли. Материнское её сердце страдает.
Герои
- Старуха в синей юбке — ведунья, использует магические атрибуты в хозяйстве. Верит в чудеса.
- Мальчик Чарли — его без попечения оставили родители, он был вынужден прийти к дальней родственнице.
В заключение
Старуха видела в Чарли реализацию своего материнского инстинкта, она представляла его своим сыном. Но он, имея свою семью, и не думал задерживаться в доме колдуньи. Используя притворный колдовской метод, Старуха всячески убеждает мальчика остаться. Но не зря есть пословица «насильно мил не будешь», Чарли не желает быть с ней, что всячески демонстрирует, пользуясь своей безнаказанностью, которой добился «невидимостью».
Таким образом, и Старуха просчиталась, и мальчик проявил себя не так, как она думала. Оба вели себя эгоистично, но горький финал показывает, на чьей стороне автор — беспечной шальной молодости или обречённой старости.
[block >
Читайте поразительно трогательный рассказ, где есть место и тонкому юмору, и мудрости, и вопросам, над которыми стоит подумать. Также вы можете прослушать «Мальчика-невидимку» Рэя Брэдбери в аудиофайле.
[block > [block >
Энциклопедия сказочных героев
Все о сказках для читательского дневника. Русские народные сказки, сказки народов мира, сказки русских и зарубежных писателей.
вторник, 16 июля 2019 г.
Брэдбери Р. “Мальчик-невидимка”
Жанр: фантастический рассказ
Главные герои сказки “Мальчик-невидимка” и их характеристика
- Старуха. Ведьма, колдунья. Одинокая, несчастная, грустная.
- Чарли. Дальний родственник Старухи. Веселый и беззаботный, проказливый мальчишка.
План пересказа сказки “Мальчик-невидимка”
- Закрытая дверь
- Как появился Чарли.
- Обещание невидимости
- Ритуал
- Чарли невидимка
- Огорчение мальчика
- Побег
- День на камне
- День голышом
- Чарли проявляется
- Чарли убегает
- Чарли снова невидим
Кратчайшее содержание сказки “Мальчик-невидимка” для читательского дневника в 6 предложений
- Чарли прибежал к Старухе, когда его родители уехали, и он остался один.
- Старуха хотела сделать его своим сыном, но Чарли испугался и закрылся в лачуге.
- Старуха обещала его сделать невидимым и провела особый ритуал.
- Чарли был рад, но узнав, что невидимость надолго, расстроился.
- Он хулиганил и доводил Старуху, пока та не сказала, что он снова стал видимым.
- Чарли убежал домой, а Старуха легла спать с другим, действительно невидимым Чарли.
Главная мысль сказки “Мальчик-невидимка”
Одинокая старость вдвойне печальна.
Чему учит сказка “Мальчик-невидимка”
Рассказ учит сочувствию и состраданию, учит не забывать стариков, навещать их, больше с ними общаться. Учит любви и нежности. Учит никого не принуждать оставаться с тобой насильно.
Отзыв на сказку “Мальчик-невидимка”
Это очень грустный рассказ. Мне было очень жаль Старуху, которая была настолько одинока и несчастна, что выдумала для себя невидимого сына. Конечно, мальчику Чарли было скучно с ней и он хотел домой, поэтому даже выдуманная невидимость не смогла его удержать. Но на его месте, я бы иногда навещала Старуху, ведь она не хотела ему зла.
Пословицы к сказке “Мальчик-невидимка”
Насильно мил не будешь.
Даже дуб в одиночестве засыхает.
Одному и поссориться не с кем.
Голова седая, да душа молодая.
Старость придет, веселье на ум не пойдет.
Читать краткое содержание, краткий пересказ сказки “Мальчик-невидимка”
Старуха растирала в порошок высушенную лягушку и ругалась. Чарли закрылся в доме и уже два дня ничего не ел. Готовый порошок должен был открыть замок.
Старуха подошла к дому и насыпала порошок в замочную скважину. Она подергала ручку, но дверь не поддавалась. Старуха высыпала остальной порошок, молясь, чтобы дверь открылась. Она слышала за дверью дыхание Чарли.
Чарли был ей то ли племянником, то ли двоюродным внуком, но когда его родители уехали, и бросили мальчика одного, Чарли шесть миль пробежал до дома Старухи.
А Старуха вскоре решила оставить Чарли у себя навсегда. Она провела несложный ритуал с иголкой и сверчком, но завершить его не успела. Испуганный Чарли убежал и заперся в ее лачуге.
Старуха пыталась разговорить мальчика, понимая, что испугала того. Она обещала научить Чарли делать разные полезные вещи – амулет из головы ласки для выгодных продаж, средства от пули из мышиного корня, обещала научить заговаривать кровь, лечить коней и многим другим необычным вещам.
Наконец она пообещала научить Чарли становиться невидимым и мальчик заинтересовался. Он повернул ручку двери и вышел из лачуги.
Старуха попросила Чарли поймать летучую мышь, и он ловко залез на дерево. Вскоре мышь была поймана, и когда взошла Луна Старуха начала ворожить. Она молилась богу, чтобы это ее колдовство удалось, ведь до сих пор ничего у нее не получалось.
Старуха ударила иголкой в правый глаз летучей мыши, завернула ее в тряпочку и сказала, чтобы Чарли носил амулет в кармане.
Мальчик сунул амулет в карман и Старуха стала беспомощно озираться. Она кричала, что не видит Чарли, а мальчик смеялся и говорил, что сам себя видит. Старуха сказала, что так и должно быть, иначе как невидимка мог бы ходить.
Старуха избегала смотреть на мальчика и спросила, что тот будет делать. Чарли отвечал, что будет бегать по хлебам, таскать кур и щипать красивых девчонок. Старуха попросила не делать зла ей и спросила, что Чарли будет делать с родителями, ведь не может он вернуться к ним невидимым. Чарли задумался и огорчился, но решил хоть немного побыть невидимкой, а завтра стать видимым.
Но Старуха сказала, что это не так просто, и невидимость будет сходить постепенно, сперва покажется одна нога, потом вторая, следом рука и так далее. И на все уйдет около года. Чарли огорчился и стал обвинять Старуху, а потом метнулся в лес и скрылся в кустах.
Старуха решила, что мальчик обязательно вернется, и у нее будет собеседник на весну и лето, а если он надоест, то она всегда может спровадить его к родителям.
Мальчик вернулся утром и Старуха сделала вид, что только проснулась. Она стала звать Чарли, но мальчик сидел молча и улыбался. Старуха стала жарить мясо, и Чарли схватил пару кусков. Старуха испуганно заозиралась
Весь день Чарли убегал от Старухи, а та злилась и все хотела признаться, что видит Чарли, и что невидимых мальчиков не бывает.
На следующий день Чарли стал безобразничать. Он делал вид, что хочет пнуть Старуху, плюнуть в нее, задушить, а в полдень прибежал совершенно голый. Мальчик плясал вокруг и Старуха не выдержала. Она сказала, что видит палец ноги, потом ухо и ноги по щиколотку. Старуха говорила, что проступает то рука, то тело и Чарли стал требовать вернуть голову. Но Старуха заупрямилась и стала говорить, что головы все еще нет. Но Чарли настаивал и Старуха сказала, что видит его голову и потребовала вернуть летучую мышь.
Чарли бросил ей летучую мышь и довольный помчался домой.
А Старуха потащилась в лачугу и рядом шел Чарли, теперь действительно невидимый. Вечером они сидели у костра и Старуха угощала Чарли свининой, а потом уснула рядом с Чарли. Пусть тот был сделан из сучьев и тряпок, но он был теплым, и это был ее сыночек.
Рассказ «Мальчик-невидимка»
Год издания рассказа: 1945
Рассказ Рэя Брэдбери «Мальчик-невидимка» это совсем небольшое произведение, которое в отличие от других рассказов писателя, нельзя отнести даже к фантастике. Это обыкновенный рассказ для детей, которых в творчестве одного из лучших фантастов мира превеликое множество. Рассказ «Мальчик-невидимка» учит нас ценить человеческое общество и возможность общения.
Рассказа «Мальчик-невидимка» краткое содержание
В рассказе Рэя Брэдбери «Мальчик-невидимка» читать можно о старухе с птичьими глазами. Она вот уже два дня пытается открыть дверь собственной лачуги, за дверями которой спрятался мальчик Чарли. Вся эта история началась неделю назад, когда родители Чарли уехали в какой-то город в Озарских горах, а мальчишку оставили одного дома. Спасаясь от одиночества, он преодолел шесть миль к дому старухи, которая была ему какой-то дальней родственницей. Старуха приняла его радушно и всего за два дня привязалась к мальчишке. Поэтому однажды вечером достала свою магическую иглу, кольнула себе плечо, раздавила кузнечика и схватив Чарли закричала: «Теперь ты мой сын навеки!». Мальчишка попытался убежать, но у него нечего не вышло. И вот теперь он заперся в лачуге старухи.
Пыль из засушенной жабы не помогла открыть ржавый замок и тогда старуха принялась за уговоры. Она ведь просила Чарли просто остаться, чтоб ей не было так скучно. А за это обещала его научить, как выгодно торговать, как сделать так, чтоб пуля его не брала, как исцелять коров и коз. Но мальчик не поддавался на уговоры. И лишь когда старуха предложила сделать его, как в книге Уэльса «Человек-невидимка», невидимкой в голосе мальчика пробудился интерес. Он согласился открыть дверь, поесть и даже слазил за летучей мышью, необходимой для колдовства, на дерево.
Старуха из рассказа «Мальчик-невидимка» Брэдбери уже давно поняла, что все ее колдовство не действует. Но в этот раз, дабы удержать Чарли, она проткнула уже мертвой летучей мыши глаз, замотала в платок и предложила положить Чарли в карман. Как только он это сделал, она сказала, что мальчик уже исчез. Но Чарли прекрасно видел сам себя, на что старуха ответила, что в противном случае то он не смог бы есть и ходить. Она попросила Чарли прикоснуться к ней и когда он коснулся сделала вид, как будто это неожиданно для нее.
Чарли был в восторге. Он грозился стащить белых кур с фермы, щипать красивых девчонок за ноги и пинать розовых свиней. Но старуха охладила его пыл. Ведь теперь он будет одиноким. Ни одна девчонка не захочет целовать того, кого не видит, люди будут толкать его, а могут и вовсе застрелить, стреляя на слух как отец Чарли. Мальчик потребовал расколдовать его, но старуха сказала, что для этого понадобится около года. И то, он будет появляться постепенно. Сначала, например, рука, затем, нога, а там глядишь и голова станет видимой. Чарли обиделся и убежал, но вскоре вернулся за запах жаренного бекона. Он строил рожи, делал вид как будто хочет ударить старуху. Ох и не просто ей было делать вид, как будто она его не видит. Иногда она все-таки реагировала на Чарли, но в таком случае делала вид, что это случайность. Но однажды, на следующий день к полудню, Чарли примчался совершенно голый. Старуха чуть ли сразу не раскричалась на него. Но затем подумав, он позвала его к себе и сказала, что он становится видимым. Вот уже видна нога и ухо, да и голова уже видна. Мальчик бросил старухе ее амулет с иглой в глазу и с криками: «Яхуу!» бросился домой.
Старуха осталась одна и теперь бродила по лесу с уже по настоящему невидимым Чарли. Она ему предлагала бекон, хоть и знала, что он его не возьмет. А вечером легла спасть с невидимым Чарли и совсем не важно, что он был сделан из тряпок и камешков. Они все говорили и говорили перед сном, пока пламя костра не стало медленно чахнуть.
Рассказ «Мальчик-невидимка» на сайте Топ книг
Рассказ Р. Брэдбери «Мальчик-невидимка» читать настолько популярно, что он попал в наш список лучших книг для детей. И учитывая, стабильно растущий интерес к рассказу, мы еще не раз увидим его среди топ 100 лучших книг, на страницах нашего сайта.
Мальчик-невидимка Купить TXT Купить Аудио
Рэй Брэдбери рассказ Мальчик Невидимка: краткое содержание
Всем любителям атмосферных литературных произведений знакомы рассказы американца Рэя Брэдбери. Одним из лучших литературных опытов можно назвать рассказ «Мальчик-невидимка», краткое содержание которого вы можете прочитать на нашем сайте.
- Суть рассказа
- Содержание
- Волшебное превращение
- Трудности перевоплощения
- Полезное видео
- Вывод
Суть рассказа
Лирические рассказы о детстве, фантазиях и переживаниях главного героя-ребёнка – это другая ипостась великого писателя-фантаста Брэдбери. Здесь отсутствуют инопланетные расы и сверхъестественные существа, зато раскрывается проблема человеческого одиночества. Причём, как в молодом, так и в старом возрасте. Но подано это в виде занимательного повествования и лёгкого сюжета.
Обратите внимание! В рассказе Мальчик-невидимка присутствует небольшая магическая составляющая, которая скорее толкает сюжет, нежели является его основой.
Основными проблемами являются:
- простое желание иметь друга и собеседника,
- самореализация среди сверстников в детском и подростковом возрасте,
- страх остаться одному (как в юном, так и в пожилом возрасте)
Как часто бывает у Брэдбери, в рассказе присутствуют два персонажа: мальчик Чарли (ориентировочно 10-11 лет) и его бабушка.
Старуха занимается магией (скорее всего чёрной) и живёт в одиночестве. Внук желает исследовать все неизведанное, что приводит к неожиданным последствиям. Чтобы разобраться в подробностях, можно прослушать аудиорассказ Брэдбери «Мальчик-невидимка».
Это интересно! Брэдбери 451 градус по Фаренгейту: читаем краткое содержание
Содержание
Экспозиция произведения Брэдбери Мальчик-невидимка показывает нам старуху, которая колдует над очередным зельем. Ей необходимо сделать талисман для того, чтобы открыть старый ржавый замок. Далее показывают главного героя Чарли.
Мальчик прячется от своей странной бабушки, которая больше похожа на ведьму. Старуха всячески 
выманивает паренька из импровизированного укрытия. Чарли не выходил из запертой комнаты уже второй день и не горит желанием знакомиться ближе со странной родственницей.
Чарли оказался в её доме не совсем по своей воле. Родители уехали по неизвестным делам в Озаркские горы.
Малышу было страшно оставаться дома одному, поэтому он вспомнил о тётке (или бабке – доподлинно неизвестно), к которой решил наведаться до приезда мамы и папы. Одинокая женщина не хотела отпускать неожиданного гостя обратно.
Теперь племянник Чарли живёт в лесном домике почти неделю. Бабушка даже произнесла заклинание, которое сделало бы его сыном. Но, к счастью, ингредиенты зелья не попали на мальчика (основное условие исполнения обряда), и он заперся в лачуге.
Сначала старуха хотела выманить мальчика грубыми методами, угрожая, что оставит здесь навсегда (по-видимому, бабуля этого и добивается). Но когда стало понятно, что Чарли не желает слушать, женщина перешла к уговорам и предложениям.
Ведьма утверждает, что обучит дёшево покупать, а продавать задорого. Также различные манипуляции с животными (исцеление слепого коня, пригвождение зверя). Но всё это не интересует Чарли, пока не зашёл разговор о невидимости.
Это интересно! Александр Грин Бегущая по волнам: читаем краткое содержание
Волшебное превращение
Старуха никак не могла научиться колдовству. У неудачливой ведьмы постоянно что-то не получалось. Но сейчас появилась уверенность, что Господь даст ей эту возможность, а также простит бурную молодость. Для этого Чарли потребовалось поймать летучую мышь.
Животное было проткнуто иголкой. В кармане у незадачливого героя лежал завёрнутый в тряпочку амулет. Чарли обернул засохшую мышь тряпкой и постепенно начал исчезать.
Через несколько секунд колдунья не смогла рассмотреть своего юного родственника. Теперь он мальчик-невидимка.
Персонаж начал махать ногами и руками. Но его не было видно. Перед глазами бабушки будто мелькал туман из светлячков. Однако сам Чарли мог видеть себя. Женщина объяснила, что это особенность заклинания. Кроме того, его можно потрогать.
Сначала новоиспечённый мальчик-невидимка воспринял своё превращение с воодушевлением. В его голове сразу пронёсся рой самых озорных мыслей. Впереди его ждали новые приключения, каждое из которых было интереснее предыдущего. Старуха поинтересовалась, что же он станет делать со своей новой способностью.
Это интересно! Антон Чехов Каштанка: читаем краткое содержание в режиме онлайн
Поначалу новая магическая возможность чрезвычайно веселит паренька из рассказа Брэдбери. Мальчик-невидимка планирует делать различные хулиганства (щипать девчонок, пнуть поросёнка). Бабушка предупреждает, что не стоит строить ей козни, иначе это может плохо закончиться. Мальчик-невидимка соглашается и уже спешит навстречу новым увлекательным историям.
Однако старуха замечает, что, когда мальчику наскучит это приключение, люди всё равно не будут его видеть. Машины перестанут объезжать, а дети прекратят общаться. Девочки не полюбят, а прохожие будут просто толкать и постоянно натыкаться.
Всё, что ему останется – лишь читать книги. Более того – как Чарли теперь вернётся к родителям? Ведь они тоже не увидят его. А отец и вовсе может насторожиться посторонним шорохом и выстрелить из ружья. Тогда мальчику-невидимке стало совсем не до шуток. Он запаниковал и потребовал возвратить его в нормальное состояние.
Трудности перевоплощения
Продолжаем далее читать сжатый вариант Брэдбери «Мальчик-невидимка». Бабушка сообщает, что 
возможно совершить обратное превращение. Но это очень долгий процесс. Сделать Чарли невидимым было тяжело, а превратить обратно – ещё труднее. Сначала будет видна одна рука, потом нога.
На полное проявление ребёнка в нормальном состоянии может уйти год, а то и более. Мальчик-невидимка решил, что бабка сделала его таким нарочно, чтобы не отпускать от себя. В слезах мальчик убегает из дома.
Старуха уверена, что Чарли вернётся, когда захочет есть. И тогда в одинокой лачуге будет собеседник, по крайне мере, до конца лета. А в середине осени, возможно, он и сам ей надоест. Тогда можно будет вернуть пропажу домой.
И действительно – Чарльз вернулся и молча сидел на большом камне. Женщина жарила свинину на костре и стала замечать, как невидимый юнец крадёт куски прямо из её рук. Тогда она поняла, что это шалит Чарли. Мальчик-невидимка бегал вокруг колдуньи и всячески дразнил её. Ведунья кричала, что видит его и вообще всё волшебство – это выдумка.
Это интересно! Изучаем краткое содержание рассказа Лескова Левша
Мальчик продолжал бегать и даже снял одежду. Но родственница заметила, что тело начало проявляться. А это значит, что заклинание перестаёт действовать. В течении трёх часов собиралась с мыслями – говорить ли тайну. Ведь если он станет видимым, то покинет дом и оставит её в одиночестве. Наконец, бабушка сообщила ему, что видит палец ноги, а затем и ухо.
Деталь за деталью малыш проявлялся на солнечном свету. Невидимой оставалась только голова. Но вскоре появился и этот недостающий элемент. Старуха с сожалением понимала, что сейчас ребёнок покинет её навсегда. В итоге приходится сообщить о том, что тело полностью стало видно. Осталось только забрать летучую мышь с иглой.
Рассказ Брэдбери Мальчик-невидимка подходит к логическому завершению. Как бы старуха не старалась удержать мальца в своём жилище, но ей это не удалось. В итоге ей начинает казаться, что он где-то рядом – у костра, у дерева. Причём бабушка не видела, а только слышала сломалась ветка, зажурчал ручей. Но, к сожалению, мальчик-невидимка вернулся к родителям, оставив старуху совершенно одну.
Женщина сделала человеческую куклу их хвороста и тряпок. Теперь «Чарльз» лежал рядом с ней на кровати. Костёр неторопливо горел, лаская ночь языками пламени. Разговор «матери» и «сына» продолжался почти до утра, пока розовеющий рассвет не потушил огонь.
Обратите внимание! Главная проблема рассказа Рэя Брэдбери «Мальчик-невидимка» – противопоставление юности и старости.
Полезное видео
Вывод
В молодости человек хочет приключений, и исследовать неизведанные уголки. Но пожилые люди нуждаются в опеке и поддержке. Поэтому бабушка была рада неожиданному визиту племянника. Однако такой неторопливый темп не подходит Чарли.
Подросток всеми силами старается вернуться домой. Таким образом, после непродолжительного общения, бабушка всё равно остаётся в одиночестве. Сколько она ни старалась силой удержать мальчика-невидимку, но ничего не получилось. Рассказ Брэдбери Мальчик-невидимка содержит в себе много философских мыслей и экзистенциальных проблем, завёрнутых в оболочку лёгкого рассказа о магии.
Рэй Брэдбери – Мальчик-невидимка
- 60
- 1
- 2
- 3
- 4
- 5
Рэй Брэдбери – Мальчик-невидимка краткое содержание
Мальчик-невидимка – читать онлайн бесплатно ознакомительный отрывок
Л. Жданов, перевод
Она ваяла большую железную ложку и высушенную лягушку, стукнула по лягушке так, что та обратилась в прах, и принялась бормотать над порошком, быстро рас-тирая его своими жесткими руками. Серые птичьи бусинки глаз то и дело поглядывали в сторону лачуги. И каждый раз голова в низеньком узком окошке ныряла, точно в нее летел заряд дроби.
— Чарли! — крикнула Старуха. — Давай выходи! Я де-лаю змеиный талисман, он отомкнет этот ржавый замок! Выходи сей момент, а не то захочу — и земля заколышется, деревья вспыхнут ярким пламенем, солнце сядет средь белого дня!
Ни звука в ответ, только теплый свет горного солнца на высоких стволах скипидарного дерева, только пушистая белка, щелкая, кружится, скачет на позеленевшем бревне, только муравьи тонкой коричневой струйкой наступают на босые, в синих жилах, ноги Старухи.
— Ведь уже два дня не евши сидишь, чтоб тебя! — вы-дохнула она, стуча ложкой по плоскому камню, так что набитый битком серый колдовской мешочек у нее на поясе закачался взад и вперед.
Вся в поту, она встала и направилась прямиком к лачуге, зажав в горсти порошок из лягушки.
— Ну выходи! — Она швырнула в замочную скважину щепоть порошка. — Ах так! — прошипела она. — Хорошо же, я сама войду. — Она повернула дверную ручку пальцами, тем-ными, точно грецкий орех, сперва в одну сторону, потом в другую.
— Господи, о Господи, — воззвала она, — распахни эту дверь настежь!
Но дверь не распахнулась; тогда она кинула еще чуток волшебного порошка и затаила дыхание. Шурша своей длин-ной, мятой синей юбкой, Старуха заглянула в таинственный мешочек, проверяя, нет ли там еще какой чешуйчатой твари, какого-нибудь магического средства посильнее этой лягушки, которую она пришибла много месяцев назад как раз для такой вот оказии.
Она слышала, как Чарли дышит за дверью. Его родители в начале недели подались в какой-то городишко в Озаркских горах, оставив мальчонку дома одного, и он, страшась одиночества, пробежал почти шесть миль до лачуги Ста-рухи — она приходилась ему не то теткой, не то двоюрод-ной бабкой или еще кем-то, а что до ее причуд, так он на них не обращал внимания.
Но два дня назад, привыкнув к мальчишке, Старуха решила совсем оставить его у себя — будет с кем погово-рить. Она кольнула иглой свое тощее плечо, выдавила три бусинки крови, смачно плюнула через правый локоть, ногой раздавила хрусткого сверчка, а левой когтистой лапой попы-талась схватить Чарли и закричала:
— Ты мой сын, мой, отныне и навеки!
Чарли вскочил, будто испуганный заяц, и ринулся в кусты, метя домой.
Но Старуха юркнула следом — проворно, как пестрая ящерица, — и перехватила его. Тогда он заперся в ее лачуге и не хотел выходить, сколько она ни барабанила в дверь, в окно, в сучковатые доски желтым кулачком, сколько ни ворожила над огнем и ни твердила, что теперь он ее сын, больше ничей, и делу конец.
— Чарли, ты здесь? — спросила она, пронизывая доски блестящими, острыми глазками.
— Здесь, здесь, где же еще, — ответил он наконец уста-лым голосом. Еще немного, еще чуть-чуть, и он свалится сюда на приступку. Старуха с надеждой подергала ручку. Уж не перестаралась ли она — швырнула в скважину лиш-нюю щепоть, и замок заело. “Всегда-то я, как ворожу, либо лишку дам, либо не дотяну, — сердито подумала она, — никогда в самый раз не угадаю, черт бы его побрал!”
— Чарли, мне бы только было с кем поболтать вечера-ми, вместе у костра руки греть. Чтобы было кому утром хворосту принести да отгонять блуждающие огоньки, что подкрадываются в вечерней мгле! Никакой тут каверзы нет, сынок, но ведь невмоготу одной-то. — Она почмокала гу-бами. — Чарли, слышь, выходи, уж я тебя такому научу!
— Чему хоть? — недоверчиво спросил он.
— Научу, как дешево покупать и дорого продавать. Из-лови ласку, отрежь ей голову и сунь в задний карман, пока не остыла. И все!
— Э-э! — презрительно ответил Чарли. Она заторопилась.
— Я тебя средству от пули научу. В тебя кто стрельнет из ружья, а тебе хоть бы что.
Чарли молчал; тогда она свистящим, прерывистым ше-потом открыла ему тайну:
— В пятницу, в полнолуние, накопай мышиного корня, свяжи пучок и носи на шее на белой шелковой нитке.
— Ты рехнулась, — сказал Чарли.
— Я научу тебя заговаривать кровь, пригвождать к месту зверя, исцелять слепых коней — всему научу! Лечить коро-ву, если она дурной травы объелась, выгонять беса из козы. Покажу, как делаться невидимкой!
— О! — воскликнул Чарли.
Сердце Старухи стучало, словно барабан солдата Армии спасения.
Ручка двери повернулась, нажатая изнутри.
— Ты меня разыгрываешь, — сказал Чарли.
— Что ты! — воскликнула Старуха. — Слышь, Чарли, я так сделаю, ты будешь вроде окошка, сквозь тебя все будет видно. То-то ахнешь, сынок!
— Правда, буду невидимкой?
— А ты не схватишь меня, как я выйду?
— Я тебя пальцем не трону, сынок.
— Ну ладно, — нерешительно сказал он. Дверь отворилась. На пороге стоял Чарли — босой, по-нурый, глядит исподлобья.
— Ну, делай меня невидимкой.
— Сперва надо поймать летучую мышь, — ответила Ста-руха. — Давай-ка, мчи!
Она дала ему немного сушеного мяса, заморить червяч-ка, потом он полез на дерево. Выше, выше. как хорошо на душе, когда видишь его, когда знаешь, что он тут и никуда не денется, после многих лет одиночества, когда даже “доб-рое утро” сказать некому, кроме птичьего помета да сереб-ристого улиткина следа.
И вот с дерева, шурша между веток, падает летучая мышь со сломанным крылом. Старуха схватила ее — теплую, тре-пещущую, свистящую сквозь фарфорово-белые зубы, а Чарли уже спускался вниз, перехватывая ствол руками, и победно вопил.
В ту же ночь, в час, когда луна принялась обкусывать пряные сосновые шишки, Старуха извлекла из складок сво-его просторного синего платья длинную серебряную иголку. Твердя про себя: “Хоть бы сбылось, хоть бы сбылось”, она крепко-крепко сжала пальцами холодную иглу и тщательно прицелилась в мертвую летучую мышь.
Она уже давно привыкла к тому, что, несмотря на все ее потуги, всяческие соли и серные пары, ворожба не удается. Но как расстаться с мечтой, что в один прекрасный день начнутся чудеса, фейерверк чудес, алые цветы и серебряные звезды — в доказательство того, что Господь простил ее розовое тело и розовые грезы, ее пылкое тело и пылкие мысли в пору девичества. Увы, до сих пор Бог не явил ей никакого Знамения, не сказал ни слова, но об этом, кроме самой Ста-рухи, никто не знал.
— Готов? — спросила она Чарли, который сидел, обхва-тив поджатые стройные ноги длинными, в пупырышках, ру-ками, рот открыт, зубы блестят.
«Мальчик-невидимка Р. Брэдбери – краткое содержание
Она взяла большую железную ложку и высушенную лягушку, стукнула по лягушке так, что та обратилась в прах, и принялась бормотать над порошком, быстро растирая его своими жесткими руками. Серые птичьи бусинки глаз то и дело поглядывали в сторону лачуги. И каждый раз голова в низеньком узком окошке ныряла, точно в нее летел заряд дроби.
– Чарли! – крикнула Старуха. – Давай выходи! Я делаю змеиный талисман, он отомкнет этот ржавый замок! Выходи сей момент, а не то захочу – и земля заколышется, деревья вспыхнут ярким пламенем, солнце сядет средь белого дня!
Ни звука в ответ, только теплый свет горного солнца на высоких стволах скипидарного дерева, только пушистая белка, щелкая, кружится, скачет на позеленевшем бревне, только муравьи тонкой коричневой струйкой наступают на босые, в синих жилах, ноги Старухи.
– Ведь уже два дня не евши сидишь, чтоб тебя! – выдохнула она, стуча ложкой по плоскому камню, так что набитый битком серый колдовской мешочек у нее на поясе закачался взад и вперед.
Вся в поту, она встала и направилась прямиком к лачуге, зажав в горсти порошок из лягушки.
– Ну, выходи! – Она швырнула в замочную скважину щепоть порошка.
– Ах, так! – прошипела она. – Хорошо же, я сама войду!
Она повернула дверную ручку пальцами, темными, точно грецкий орех, сперва в одну сторону, потом в другую.
– Господи, о Господи, – воззвала она, – распахни эту дверь настежь!
Но дверь не распахнулась; тогда она кинула еще чуток волшебного порошка и затаила дыхание. Шурша своей длинной, мятой синей юбкой, Старуха заглянула в таинственный мешочек, проверяя, нет ли там еще какой чешуйчатой твари, какого‑нибудь магического средства посильнее этой лягушки, которую она пришибла много месяцев назад как раз для такой вот оказии.
Она слышала, как Чарли дышит за дверью. Его родители в начале недели подались в какой‑то городишко в Озаркских горах, оставив мальчонку дома одного, и он, страшась одиночества, пробежал почти шесть миль до лачуги Старухи – она приходилась ему не то теткой, не то двоюродной бабкой или еще кем‑то, а что до ее причуд, так он на них не обращал внимания.
Но два дня назад, привыкнув к мальчишке, Старуха решила совсем оставить его у себя – будет с кем поговорить. Она кольнула иглой свое тощее плечо, выдавила три бусинки крови, смачно плюнула через правый локоть, ногой раздавила хрусткого сверчка, а левой когтистой лапой попыталась схватить Чарли и закричала:
– Ты мой сын, мой, отныне и навеки!
Чарли вскочил, будто испуганный заяц, и ринулся в кусты, метя домой.
Но Старуха юркнула следом – проворно, как пестрая ящерица, – и перехватила его. Тогда он заперся в ее лачуге и не хотел выходить, сколько она ни барабанила в дверь, в окно, в сучковатые доски желтым кулачком, сколько ни ворожила над огнем и ни твердила, что теперь он ее сын, больше ничей, и делу конец.
– Чарли, ты здесь? – спросила она, пронизывая доски блестящими, острыми глазками.
– Здесь, здесь, где же еще, – ответил он наконец усталым голосом.
Еще немного, еще чуть‑чуть, и он свалится сюда на приступку. Старуха с надеждой подергала ручку. Уж не перестаралась ли она – швырнула в скважину лишнюю щепоть, и замок заело. «Всегда‑то я, как ворожу, либо лишку дам, либо не дотяну, – сердито подумала она, – никогда в самый раз не угадаю, черт бы его побрал!»
– Чарли, мне бы только было с кем поболтать вечерами, вместе у костра руки греть. Чтобы было кому утром хворосту принести да отгонять блуждающие огоньки, что подкрадываются в вечерней мгле! Никакой тут каверзы нет, сынок, но ведь невмоготу одной‑то. – Она почмокала губами. – Чарли, слышь, выходи, уж я тебя такому научу!
– Чему хоть? – недоверчиво спросил он.
– Научу, как дешево покупать и дорого продавать. Излови ласку, отрежь ей голову и сунь в задний карман, пока не остыла. И все!
– Э‑э! – презрительно ответил Чарли. Она заторопилась.
– Я тебя средству от пули научу. В тебя кто стрельнет из ружья, а тебе хоть бы что.
Чарли молчал; тогда она свистящим, прерывистым шепотом открыла ему тайну:
– В пятницу, в полнолуние, накопай мышиного корня, свяжи пучок и носи на шее на белой шелковой нитке.
– Ты рехнулась, – сказал Чарли.
– Я научу тебя заговаривать кровь, пригвождать к месту зверя, исцелять слепых коней – всему научу! Лечить корову, если она дурной травы объелась, выгонять беса из козы. Покажу, как делаться невидимкой!
– О! – воскликнул Чарли.
Сердце Старухи стучало, словно барабан солдата Армии спасения.
Ручка двери повернулась, нажатая изнутри.
– Ты меня разыгрываешь, – сказал Чарли.
– Что ты! – воскликнула Старуха. – Слышь, Чарли, я так сделаю, что ты будешь вроде окошка, сквозь тебя все будет видно. То‑то ахнешь, сынок!
– Правда, буду невидимкой?
– А ты не схватишь меня, как я выйду?
– Я тебя пальцем не трону, сынок.
– Ну, ладно, – нерешительно сказал он.
Дверь отворилась. На пороге стоял Чарли – босой, понурый, глядит исподлобья.
– Ну, делай меня невидимкой.
– Сперва надо поймать летучую мышь, – ответила Старуха. – Давай‑ка, ищи!
Она дала ему немного сушеного мяса, заморить червячка, потом он полез на дерево. Выше, выше… как хорошо на душе, когда видишь его, когда знаешь, что он тут и никуда не денется, после многих лет одиночества, когда даже «доброе утро» сказать некому, кроме птичьего помета да серебристого улиткина следа…
И вот с дерева, шурша между веток, падает летучая мышь со сломанным крылом. Старуха схватила ее – теплую, трепещущую, свистящую сквозь фарфорово‑белые зубы, а Чарли уже спускался вниз, перехватывая ствол руками, и победно вопил.
В ту же ночь, в час, когда луна принялась обкусывать пряные сосновые шишки, Старуха извлекла из складок своего просторного синего платья серебряную иголку. Твердя про себя: «Хоть бы сбылось, хоть бы сбылось», она крепко‑крепко сжала пальцами холодную иглу и тщательно прицелилась в мертвую летучую мышь.
Она уже давно привыкла к тому, что, несмотря на все ее потуги, всяческие соли и серные пары, ворожба не удается. Но как расстаться с мечтой, что в один прекрасный день начнутся чудеса, фейерверк чудес, алые цветы и серебряные звезды – в доказательство того, что Господь простил ее розовое тело и розовые грезы, ее пылкое тело и пылкие мысли в пору девичества. Увы, до сих пор Бог не явил ей никакого знамения, не сказал ни слова, но об этом, кроме самой Старухи, никто не знал.
– Готов? – спросила она Чарли, который сидел, обхватив поджатые стройные ноги длинными, в пупырышках, руками, рот открыт, зубы блестят…
– Готов, – содрогаясь, прошептал он.
– Раз! – Она глубоко вонзила иглу в правый глаз Мыши. – Так!
– Ох! – крикнул Чарли и закрыл лицо руками.
– Теперь я заворачиваю ее в полосатую тряпицу – вот так, а теперь клади ее в карман и носи там вместе с тряпицей. Ну!
Он сунул амулет в карман.
– Чарли! – испуганно вскричала она. – Чарли, где ты? Я тебя не вижу, сынок!
– Здесь! – Он подпрыгнул, так что свет красными бликами заметался по его телу. – Здесь я, бабка!
Он лихорадочно разглядывал свои руки, ноги, грудь, пальцы.
Она смотрела так, словно полчища светлячков мельтешили у нее перед глазами в пьянящем ночном воздухе.
– Чарли! Надо же, как быстро пропал! Точно колибри! Чарли, вернись, вернись ко мне!
– Да ведь я здесь! – всхлипнул он.
– У костра, у костра! И… и я себя вижу. Вовсе я не невидимка!
Тощее тело Старухи затряслось от смеха.
– Конечно, ты видишь сам себя! Все невидимки себя видят. А то как бы они ели, гуляли, ходили? Тронь меня, Чарли. Тронь, чтобы я знала, где ты.
Он нерешительно протянул к ней руку. Она нарочно вздрогнула, будто испугалась, когда он ее коснулся.
– Нет, ты и впрямь не видишь меня? – спросил он. – Правда?
– Ничего не вижу, хоть бы один волосок!
Она отыскала взглядом дерево и уставилась на него блестящими глазами, остерегаясь глядеть на мальчика.
– А ведь получилось, да еще как! – Она восхищенно вздохнула. – Ух ты! Никогда еще я так быстро не делала невидимок! Чарли, Чарли, как ты себя чувствуешь?
– Как вода в ручье, когда ее взбаламутишь.
– Ничего, муть осядет. Погодя, она добавила:
– Вот ты и невидимка, что ты теперь будешь делать, Чарли?
Она видела, как озорные мысли вихрем роятся в его голове. Приключения, одно другого увлекательнее, плясали чертиками в его глазах, да по одному только его широко раскрытому рту было видно – что значит быть мальчишкой, который вообразил, будто он горный ветер.
Грезя наяву, он заговорил:
– Буду бегать по хлебам напрямик, забираться на самые высокие горы, таскать на фермах белых кур, поросенка увижу – пинка дам. Буду щипать за ноги красивых девчонок, когда спят, а в школе дергать их за подвязки.
Чарли взглянул на Старуху, и ее сверкающие зрачки увидели, как что‑то скверное, злое исказило его лицо.
– И еще много кой‑чего буду делать, уж я придумаю, – сказал он.
– Только не вздумай мне козни строить,– предупредила Старуха.– Я хрупкая, словно весенний лед, со мной грубо нельзя.
– А как с твоими родителями?
– Не можешь же ты таким вернуться домой. Ты ж их насмерть перепугаешь! Мать так и шлепнется в обморок, будто срубленное дерево. Очень им надо на каждом шагу спотыкаться о тебя, очень надо матери поминутно звать: «Чарли, где ты?» – а ты у нее под носом!
Об этом Чарли не подумал. Он малость поостыл и даже прошептал: «Господи!», после чего осторожно ощупал свои длинные ноги.
– Ох, и одиноко тебе будет. Люди станут смотреть прямо сквозь тебя, как сквозь стеклянную банку, толкать, пихать на ходу – ведь тебя же не видно. А девчонки‑то, Чарли, девчонки…
– Ну, что девчонки?
– Ни одна и глядеть на тебя не захочет. Думаешь, им нужно, чтоб их целовал парень, если ни его, ни губ не видать!
Чарли озабоченно ковырял землю пальцами босой ноги. Он надул губы.
– Все равно хоть немного побуду невидимкой. Уж я позабавлюсь! Буду осторожным, только и всего. Буду держаться подальше от фургонов и коней. И от отца подальше, он как услышит шорох какой, сразу стреляет.
– Чарли моргнул. – Я же невидимка, вот и влепит он мне заряд крупной дроби, очень просто, почудится ему, что белка скачет во дворе, и саданет. Ой‑ой…
Старуха кивнула дереву.
– А что, так и будет.
– Ладно, – рассудил Чарли, – сегодня вечером я побуду невидимкой, а завтра утром ты меня по‑старому сделаешь, решено?
– Есть же чудаки, выше себя прыгнуть стараются, – сообщила Старуха жуку, который полз по бревну.
– Это почему же? – спросил Чарли.
– А вот почему, – объяснила она. – Не так‑то это просто было, сделать тебя невидимкой. И теперь нужно время, чтобы с тебя сошла невидимость. Это как краска, сразу не сходит.
– Это все ты! – вскричал он. – Ты меня превратила! Теперь давай ворожи обратно, делай меня видимым!
– Тише, не кричи, – ответила Старуха. – Само сойдет помаленьку, сперва рука покажется, потом нога.
– Это как же так – я иду по горам, и только одну руку видно?
– Будто пятикрылая птица скачет по камням, по ежевике!
– Будто розовый кролик в кустах прыгает!
– Или одна голова плывет в воздухе?
– Будто волосатый шар на карнавале!
– Когда же я целым стану?
Она прикинула, что, пожалуй, не меньше года пройдет. У него вырвался стон. Потом он захныкал, кусая губы и сжимая кулаки.
– Ты меня заколдовала, это все ты, ты наделала! Теперь мне нельзя бежать домой!
– Так оставайся, живи со мной, сынок, тебе у меня будет вот как хорошо, уж я тебя так баловать да холить стану.
– Ты нарочно это сделала! – выпалил он. – Старая карга, вздумала удержать меня!
И он вдруг метнулся в кусты.
Никакого ответа, только топот ног по мягкому темному дерну да сдавленный плач, но и тот быстро смолк вдали. Подождав, она развела костер.
– Вернется, – прошептала она. И громко заговорила, убеждая сама себя:
– Будет у меня собеседник всю весну и до конца лета. А уж тогда, как устану от него и захочется тишины, спроважу его домой.
Чарли вернулся беззвучно вместе с первым серым проблеском дня; он прокрался по белой от инея траве туда, где возле разбросанных головешек, точно сухой обветренный сук, лежала Старуха.
Он сел на окатанные ручьем голыши и уставился на нее.
Она не смела взглянуть на него и вообще в ту сторону. Он двигался совсем бесшумно, как же она может знать, что он где‑то тут? Никак!
На его щеках были следы слез.
Старуха сделала вид, будто просыпается – она за всю ночь и глаз‑то не сомкнула, – встала, ворча и зевая, и повернулась лицом к востоку.
Ее взгляд переходил с сосны на землю, с земли на небо, с неба на горы вдали. Она звала его снова и снова, и ей все мерещилось, что она глядит на него в упор, но она вовремя спохватывалась и отводила глаза.
– Чарли? Ау, Чарльз! – кричала Старуха и слышала, как эхо ее передразнивает.
Губы его растянулись в улыбку: ведь вот же он, совсем рядом сидит, а ей кажется, что она одна! Возможно, он ощущал, как в нем растет тайная сила, быть может, наслаждался сознанием своей неуязвимости, и уж, во всяком случае, ему очень нравилось быть невидимым.
Она громко произнесла:
– Куда же этот парень запропастился? Хоть бы зашумел, хоть бы услышать, где он, я бы ему, пожалуй, завтрак сготовила.
Она принялась стряпать, раздраженная его упорным молчанием. Она жарила свинину, нанизывая куски на ореховый прутик.
– Ничего, небось запах сразу учует! – буркнула Старуха.
Только она повернулась к нему спиной, как он схватил поджаренные куски и жадно их проглотил. Она обернулась с криком:
– Господи, что это? Подозрительно осмотрелась вокруг.
– Это ты, Чарли? Чарли вытер руками рот.
Старуха засеменила по прогалине, делая вид, будто ищет его. Наконец, ее осенило: она прикинулась слепой и пошла прямо на Чарли, вытянув вперед руки.
– Чарли, да где же ты?
Он присел, отскочил и молнией метнулся прочь.
Она чуть не бросилась за ним вдогонку, но с великим трудом удержалась – нельзя же гнаться за невидимым мальчиком! – и, сердито ворча, села к костру, чтобы поджарить еще свинины. Но сколько она ни отрезала себе, он всякий раз хватал шипящий над огнем кусок и убегал прочь. Кончилось тем, что Старуха, краснея от злости, закричала:
– Знаю, знаю, где ты! Вот там! Я слышу, как ты бегаешь!
Она показала пальцем, но не прямо на него, а чуть вбок. Он сорвался с места.
– Теперь ты там! – кричала она. – А теперь там… там! – Следующие пять минут ее палец преследовал его. – Я слышу, как ты мнешь травинки, топчешь цветы, ломаешь сучки. У меня такие уши, такие чуткие – словно розовый лепесток. Я даже слышу, как движутся звезды на небе!
Он втихомолку удрал за сосны, и оттуда донесся голос:
– А вот попробуй услышать, как я буду сидеть на камне! Буду сидеть – и все!
Весь день он просидел неподвижно на камне, на видном месте, на сухом ветру, боясь даже рот открыть.
Собирая хворост в чаще, Старуха чувствовала, как его взгляд зверьком юлит по ее спине. Ее так и подмывало крикнуть: «Вижу тебя, вижу! Не бывает невидимых мальчиков, я просто выдумала! Вон ты сидишь!» Но она подавляла свою злость, крепко держала себя в руках.
На следующее утро мальчишка стал безобразничать. Он внезапно выскакивал из‑за деревьев. Он корчил рожи – лягушачьи, жабьи, паучьи: оттягивал губы вниз пальцами, выпучивал свои нахальные глаза, сплющивал нос так, что загляни – и увидишь мозг, все мысли прочтешь.
Один раз Старуха уронила вязанку хвороста. Пришлось сделать вид, будто испугалась сойки.
Мальчишка сделал такое движение, словно решил ее задушить.
Он притворился, будто хочет дать ей ногой под колено и плюнуть в лицо.
Она все вынесла, даже глазом не моргнула, бровью не повела.
Он высунул язык, издавая странные, противные звуки. Он шевелил своими большими ушами, так что нестерпимо хотелось смеяться, и в конце концов она не удержалась, но тут же объяснила:
– Надо же, на саламандру села, дура старая! И до чего колючая!
К полудню вся эта кутерьма достигла опасного предела.
Ровно в полдень Чарли примчался откуда‑то сверху совершенно голый, в чем мать родила!
Старуха едва не шлепнулась навзничь от ужаса!
«Чарли!» – чуть не вскричала она.
Чарли взбежал нагишом вверх по склону, нагишом сбежал вниз, нагой, как день, нагой, как луна, голый, как солнце, как цыпленок только что из яйца, и ноги его мелькали, будто крылья летящего над землей колибри.
У Старухи отнялся язык. Что сказать ему? Оденься, Чарли? Как тебе не стыдно? Перестань безобразничать! Сказать так? Ох, Чарли, господи, боже мой, Чарли… Сказать и выдать себя? Как тут быть.
Вот он пляшет на скале, голый, словно только что на свет явился, и топает босыми пятками, и хлопает себя по коленям, то выпятит, то втянет свой белый живот, как в цирке воздушный шар надувают.
Она зажмурилась и стала читать молитву.
Три часа это длилось, наконец она не выдержала:
– Чарли, Чарли, иди же сюда! Я тебе что‑то скажу! Он спорхнул к ней, точно лист с дерева, – слава богу, одетый.
– Чарли, – сказала она, глядя на сосны, – я вижу палец твоей правой ноги. Вот он!
– Правда видишь? – спросил он.
– Да, – сокрушенно подтвердила она. – Вон, на траве, похож на рогатую лягушку. А вон там, вверху, твое левое ухо висит в воздухе – совсем как розовая бабочка.
– Появился, появился! Старуха кивнула.
– А вон твоя щиколотка показалась.
– Верни мне обе ноги! – приказал Чарли.
– А руки, руки как?
– Вижу, вижу: одна ползет по колену, словно паук коси‑коси‑ножка!
– А тело у меня есть?
– Уже проступает, все как надо.
Теперь верни мне голову, и я пойду домой. «Домой», – тоскливо подумала Старуха.
– Нет! – упрямо, сердито крикнула она. – Нет у тебя головы! Нету!
Оттянуть, сколько можно оттянуть эту минуту…
– Нету головы, нету, – твердила она.
– Совсем нет? – заныл Чарли.
– Есть, есть, о господи, вернулась твоя паршивая голова! – огрызнулась она, сдаваясь. – А теперь отдай мне мою летучую мышь с иголкой в глазу!
Чарли швырнул ей мышь.
Его крик раскатился по всей долине, и еще долго после того, как он умчался домой, в горах бесновалось эхо.
Старуха, согнутая тяжелой, тупой усталостью, подняла свою вязанку хвороста и побрела к лачуге. Она вздыхала и что‑то бормотала себе под нос, и всю дорогу за ней шел Чарли, теперь уже и в самом деле невидимый, она не видела его, только слышала: вот упала на землю сосновая шишка – это он, вот журчит под ногами подземный поток – это он, белка цепляется за ветку – это Чарли; и в сумерках она и Чарли сидели вместе у костра, только он был настоящим невидимкой, и она угощала его свининой, но он отказывался, тогда она все съела сама, потом немного поколдовала и уснула рядом с Чарли, правда, он был сделан из сучьев, тряпок и камешков, но все равно он теплый, все равно ее родимый сыночек – вон как сладко дремлет, ненаглядный, у нее на руках, материнских руках, – и они говорили, сонно говорили о чем‑то приятном, о чем‑то золотистом, пока рассвет не заставил пламя медленно, медленно поблекнуть…
Мальчик-невидимка. Invisible Boy
ПЕРЕВОДЧИК: ЛЕВ ЖДАНОВ
Она взяла большую железную ложку и высушенную лягушку, стукнула по лягушке так, что та обратилась в прах, и принялась бормотать над порошком, быстро растирая его своими жесткими руками. Серые птичьи бусинки глаз то и дело поглядывали в сторону лачуги. И каждый раз голова в низеньком, узком окошке ныряла, точно в нее летел заряд дроби.
– Чарли!– крикнула Старуха.– Давай выходи! Я делаю змеиный талисман, он отомкнет этот ржавый замок! Выходи сей момент, а не то захочу– и земля заколышется, деревья вспыхнут ярким пламенем, солнце сядет средь бела дня!
Ни звука в ответ, только тёплый свет горного солнца на высоких стволах скипидарного дерева, только пушистая белка, щёлкая, кружится, скачет на позеленевшем бревне, только муравьи тонкой коричневой струйкой наступают на босые, в синих жилах, ноги Старухи.
– Ведь уже два дня не евши сидишь, чтоб тебя! – выдохнула она, стуча ложкой по плоскому камню, так что набитый битком серый колдовской мешочек у нее на поясе закачался взад и вперед.
Вся в поту, она встала и направилась прямиком к лачуге, зажав в горсти порошок из лягушки.
– Ну, выходи! – она швырнула в замочную скважину щепоть порошка. – Ах, так! – прошипела она. – Хорошо же, я сама войду!
Она повернула дверную ручку пальцами, темными, точно грецкий орех, сперва в одну сторону, потом в другую.
– Господи, о господи, – воззвала она, – распахни эту дверь настежь!
Но дверь не распахнулась; тогда она кинула еще чуток волшебного порошка и затаила дыхание. Шурша своей длинной,
мятой синей юбкой. Старуха заглянула в таинственный мешочек, проверяя, нет ли там еще какой чешуйчатой твари, какого-нибудь магического средства посильнее этой лягушки, которую она пришибла много месяцев назад как раз для такой вот оказии.
Она слышала, как Чарли дышит за дверью. Его родители в начале недели подались в какой-то городишко в Озаркских горах, оставив мальчонку дома одного, и он, страшась одиночества, пробежал почти шесть миль до лачуги Старухи – она приходилась ему не то теткой, не то двоюродной бабкой или еще кем-то, а что до ее причуд, так он на них не обращал внимания.
Но два дня назад, привыкнув к мальчишке, Старуха решила совсем оставить его у себя – будет с кем поговорить. Она кольнула иглой свое тощее плечо, выдавила три бусинки крови, смачно плюнула через правый локоть, ногой раздавила хрусткого сверчка, а левой когтистой лапой попыталась схватить Чарли и закричала:
– Ты мой сын, мой, отныне и навеки!
Чарли вскочил, будто испуганный заяц, и ринулся в кусты, метя домой.
Но Старуха юркнула следом – проворно, как пестрая ящерица, – и перехватила его. Тогда он заперся в ее лачуге и не хотел выходить, сколько она ни барабанила в дверь, в окно, в сучковатые доски желтым кулачком, сколько ни ворожила над огнем и ни твердила, что теперь он ее сын, больше ничей, и делу конец.
– Чарли, ты здесь? – спросила она, пронизывая доски блестящими острыми глазами.
– Здесь, здесь, где же еще, – ответил он наконец усталым голосом.
Еще немного, еще чуть-чуть, и он свалится сюда на приступку. Старуха с надеждой подергала ручку. Уж не перестаралась ли она – швырнула в скважину лишнюю щепоть, и замок заело. “Всегда-то я, как ворожу, либо лишку дам, либо недотяну, – сердито подумала она, – никогда в самый раз не угадаю, черт бы его побрал!”
– Чарли, мне бы только было с кем поболтать вечерами, вместе у костра руки греть. – Чтобы было кому утром хворосту принести да отгонять блуждающие огоньки, что подкрадываются в вечерней мгле! Никакой тут каверзы нет, сынок, но ведь невмоготу одной-то. – Она почмокала губами. – Чарли, слышь, выходи, уж я тебя такому научу!
– Чему хоть? –– недоверчиво спросил он.
– Научу, как дёшево покупать и дорого продавать. Излови ласку, отрежь ей голову и сунь в задний карман, пока не остыла. И все!
– Э-э! – презрительно ответил Чарли.
– Я тебя средству от пули научу. В тебя кто стрельнет из ружья, а тебе хоть бы что.
Чарли молчал; тогда она свистящим, прерывистым шепотом открыла ему тайну.
– В пятницу, в полнолуние, накопай мышиного корня, свяжи пучок и носи на шее на белой шелковой нитке.
– Ты рехнулась, – сказал Чарли.
– Я научу тебя заговаривать кровь, пригвождать к месту зверя, исцелять слепых коней– всему научу! Лечить корову, если она дурной травы объелась, выгонять беса из козы. Покажу, как делаться невидимкой!
– О! – воскликнул Чарли.
Сердце Старухи стучало, словно барабан солдата Армии спасения.
Ручка двери повернулась, нажатая изнутри.
– Ты меня разыгрываешь, – сказал Чарли.
– Что ты! – воскликнула Старуха. – Слышь, Чарли, я так сделаю, ты будешь вроде окошка, сквозь тебя все будет видно. То-то ахнешь, сынок!
– Правда буду невидимкой?
– А ты не схватишь меня, как я выйду?
– Я тебя пальцем не трону, сынок.
– Ну, ладно, – нерешительно сказал он. Дверь отворилась. На пороге стоял Чарли – босой, понурый, глядит исподлобья.
– Ну, делай меня невидимкой.
– Сперва надо поймать летучую мышь, – ответила Старуха. – Давай-ка, ищи!
Она дала ему немного сушеного мяса, заморить червячка, потом он полез на дерево. Выше, выше. как хорошо на душе, когда видишь его, когда знаешь, что он тут и никуда не денется, после многих лет одиночества, когда даже “доброе утро” сказать некому, кроме птичьего помета да серебристого улиткина следа.
И вот с дерева, шурша между веток, падает летучая мышь со сломанным крылом. Старуха схватила ее– теплую, трепещущую, свистящую сквозь фарфорово-белые зубы, а Чарли уже спускался вниз, перехватывая ствол руками, и победно вопил.
В ту же ночь, в час, когда луна принялась обкусывать пряные сосновые шишки. Старуха извлекла из складок своего просторного синего платья длинную серебряную иголку. Твердя про себя: “Хоть бы сбылось, хоть бы сбылось”,– она крепко-крепко
сжала пальцами холодную иглу и тщательно прицелилась в мертвую летучую мышь.
Она уже давно привыкла к тому, что, несмотря на все ее потуги, всяческие соли и серные пары, ворожба не удается. Но как расстаться с мечтой, что в один прекрасный день начнутся чудеса, фейерверк чудес, алые цветы и серебряные звезды – в доказательство того, что господь простил ее розовое тело и розовые грезы, ее пылкое тело и пылкие мысли в пору девичества. Увы, до сих пор бог не явил ей никакого знамения, не сказал ни слова, но об этом, кроме самой Старухи, никто не знал.
– Готов? – спросила она Чарли, который сидел, обхватив поджатые стройные ноги длинными, в пупырышках, руками, рот открыт, зубы блестят.
– Готов, – содрогаясь, прошептал он.
– Раз! – она глубоко вонзила иглу в правый глаз мыши. – Так!
– Ох! – крикнул Чарли и закрыл лицо руками.
– Теперь я заворачиваю ее в полосатую тряпицу – вот так, а теперь клади ее в карман и носи там вместе с тряпицей. Ну! Он сунул амулет в карман.
– Чарли! – испуганно вскричала она. – Чарли, где ты? Я тебя не вижу, сынок!
– Здесь! – Он подпрыгнул, так что свет красными бликами заметался по его телу. – Здесь я, бабка!
Он лихорадочно разглядывал свои руки, ноги, грудь, пальцы.
Она смотрела так, словно полчища светлячков мельтешили у нее перед глазами в пьянящем ночном воздухе.
– Чарли! Надо же, как быстро пропал! Точно колибри! Чарли, вернись, вернись ко мне!
– Да ведь я здесь! – всхлипнул он.
– У костра, у костра! И. и я себя вижу. Вовсе я не невидимка! Тощее тело Старухи затряслось от смеха.
– Конечно, ты видишь сам себя! Все невидимки себя видят. А то как бы они ели, гуляли, ходили? Тронь меня, Чарли. Тронь, чтобы я знала, где ты.
Он нерешительно протянул к ней руку. Она нарочно вздрогнула, будто испугалась, когда он ее коснулся.
– Нет, ты и впрямь не видишь меня? – спросил он. – Правда?
– Ничего не вижу, хоть бы один волосок! Она отыскала взглядом дерево и уставилась на него блестящими глазами, остерегаясь глядеть на мальчика.
– А ведь получилось, да еще как! – Она восхищенно вздохнула. – Ух ты! Никогда еще я так быстро не делала невидимок! Чарли, Чарли, как ты себя чувствуешь?
– Как вода в ручье, когда ее взбаламутишь.
– Ничего, муть осядет. Погодя, она добавила:
– Вот ты и невидимка, что ты теперь будешь делать, Чарли? Она видела, как озорные мысли вихрем роятся в его голове. Приключения, одно другого увлекательнее, плясали чертиками в его глазах, да по одному только его широко раскрытому рту было видно – что значит быть мальчишкой, который вообразил, будто он горный ветер.
Грезя наяву, он заговорил:
– Буду бегать по хлебам напрямик, забираться на самые высокие горы, таскать на фермах белых кур, поросенка увижу– пинка дам. Буду щипать за ноги красивых девчонок, когда спят, а в школе дергать их за подвязки.
Чарли взглянул на Старуху, и ее сверкающие зрачки увидели, как что-то скверное, злое исказило его лицо.
– И еще много кое-чего буду делать, уж я придумаю, – сказал он.
– Только не вздумай мне козни строить,– предупредила Старуха. – Я хрупкая, словно весенний лед, со мной грубо нельзя.
– А как с твоими родителями?
– Не можешь же ты таким вернуться домой. Ты ж их насмерть перепугаешь! Мать так и шлепнется в обморок, будто срубленное дерево. Очень им надо на каждом шагу спотыкаться о тебя, очень надо матери поминутно звать: “Чарли, где ты?” – а ты у нее под носом!
Об этом Чарли не подумал. Он малость поостыл и даже прошептал: “Господи!” – после чего осторожно ощупал свои длинные ноги.
– Ох, и одиноко тебе будет. Люди станут смотреть прямо сквозь тебя, как сквозь стеклянную банку, толкать, пихать на ходу – ведь тебя же не видно. А девчонки-то, Чарли, девчонки.
– Ну что девчонки?
– Ни одна и глядеть на тебя не захочет. Думаешь, им нужно, чтоб их целовал парень, если ни его, ни губ не видать!
Чарли озабоченно ковырял землю пальцами босой ноги. Он надул губы.
– Все равно, хоть немного побуду невидимкой. Уж я позабавлюсь! Буду осторожным, только и всего. Буду держаться подальше от фургонов и коней. И от отца подальше, он, как услышит шорох какой, сразу стреляет. – Чарли моргнул. – Я же невидимка, вот и влепит он мне заряд крупной дроби, очень просто, почудится ему, что белка скачет на дворе, и саданет. Ой-ой.
Старуха кивнула дереву.
-А что, так и будет.
– Ладно, – рассудил Чарли, – сегодня вечером я побуду невидимкой, а завтра утром ты меня по-старому сделаешь, решено?
– Есть же чудаки, выше себя прыгнуть стараются, – сообщила Старуха жуку, который полз по бревну.
– Это почему же? – спросил Чарли.
– А вот почему, – объяснила она. – Не так-то это просто было сделать тебя невидимкой. И теперь нужно время, чтобы с тебя сошла невидимость. Это как краска, сразу не сходит.
– Это все ты! – вскричал он. – Ты меня превратила! Теперь давай ворожи обратно, делай меня видимым!
– Тише, не кричи, – ответила Старуха. – Само сойдет помаленьку, сперва рука покажется, потом нога.
– Это как же так – я иду по горам, и только одну руку видно?
– Будто пятикрылая птица скачет по камням, по ежевике!
– Будто розовый кролик в кустах прыгает!
– Или одна голова плывет в воздухе?
– Будто волосатый шар на карнавале!
– Когда же я целым стану?
Она прикинула, что, пожалуй, не меньше года пройдет. У него вырвался стон. Потом он захныкал, кусая губы и сжимая кулаки.
– Ты меня заколдовала, это все ты, ты наделала. Теперь мне нельзя бежать домой! Она подмигнула.
– Так оставайся, живи со мной, сынок, тебе у меня будет вот как хорошо, уж я тебя так баловать да холить стану.
– Ты нарочно это сделала! – выпалил он. – Старая карга, вздумала удержать меня!
И он вдруг метнулся в кусты.
Никакого ответа, только топот ног по мягкому темному дерну да сдавленный плач, но и тот быстро смолк вдали. Подождав, она развела костер,
– Вернется, – прошептала она. И громко заговорила, убеждая сама себя: – Будет у меня собеседник всю весну и до конца лета. А уж тогда, как устану от него и захочется тишины, спроважу домой.
Чарли вернулся беззвучно вместе с первым серым проблеском дня, он прокрался по белой от инея траве туда, где возле разбросанных головешек, точно сухой, обветренный сук, лежала Старуха.
Он сел на скатанные ручьем голыши и уставился на нее.
Она не смела взглянуть на него и вообще в ту сторону. Он двигался совсем бесшумно, как же она может знать, что он где-то тут? Никак!
На его щеках были следы слез.
Старуха сделала вид, будто просыпается – она за всю ночь и глаз-то не сомкнула, – встала, ворча и зевая, и повернулась лицом к восходу.
Ее взгляд переходил с сосны на землю, с земли на небо, с неба на горы вдали. Она звала его, снова и снова, и ей все мерещилось, что она глядит на него в упор, но она вовремя спохватывалась и отводила глаза.
– Чарли? Ау, Чарльз! – кричала Старуха и слышала, как эхо ее передразнивает.
Губы его растянулись в улыбке: ведь вот же он, совсем рядом сидит, а ей кажется, что она одна! Возможно, он ощущал, как в нем растет тайная сила, быть может, наслаждался сознанием своей неуязвимости, и уж, во всяком случае, ему очень нравилось быть невидимым.
Она громко произнесла:
– Куда же этот парень запропастился? Хоть бы зашумел, хоть бы услышать, где он, я бы ему, пожалуй, завтрак сготовила.
Она принялась стряпать, раздраженная его упорным молчанием. Она жарила свинину, нанизывая куски на ореховый прутик.
– Ничего, небось запах сразу учует! – буркнула Старуха. Только она повернулась к нему спиной, как он схватил поджаренные куски и жадно их проглотил. Она обернулась с криком:
– Господи, что это? Подозрительно осмотрелась вокруг.
Чарли вытер руками рот.
Старуха засеменила по прогалине, делая вид, будто ищет его. Наконец ее осенило: она прикинулась слепой и пошла прямо на Чарли, вытянув вперед руки.
– Чарли, да где же ты?
Он присел, отскочил и молнией метнулся прочь. Она чуть не бросилась за ним вдогонку, но с великим трудом удержалась – нельзя же гнаться за невидимым мальчиком! – и, сердито ворча, села к костру, чтобы поджарить еще свинины. Но сколько она ни отрезала себе, он всякий раз хватал шипящий над огнем кусок и убегал прочь. Кончилось тем, что Старуха, красная от злости, закричала:
– Знаю, знаю, где ты! Вон там! Я слышу, как ты бегаешь! Она показала пальцем, но не прямо на него, а чуть вбок. Он сорвался с места.
– Теперь ты там! – кричала она. – А теперь там. там! – Следующие пять минут ее палец преследовал его.– Я слышу, как ты мнешь травинки, топчешь цветы, ломаешь сучки. У меня такие уши, такие чуткие – словно розовый лепесток. Я даже слышу, как движутся звезды на небе!
Он втихомолку удрал за сосны, и оттуда донесся голос:
– А вот попробуй услышать, как я буду сидеть на камне! Буду сидеть – и все!
Весь день он просидел неподвижно на камне, на видном месте, на сухом ветру, боясь даже рот открыть.
Собирая хворост в чаще. Старуха чувствовала, как его взгляд зверьком юлит по ее спине. Ее так и подмывало крикнуть: “Вижу тебя, вижу! Не бывает невидимых мальчиков, я просто выдумала! Вон ты сидишь!” Но она подавляла свою злость, крепко держала себя в руках.
На следующее утро мальчишка стал безобразничать. Он внезапно выскакивал из-за деревьев. Он корчил рожи – лягушачьи, жабьи, паучьи: оттягивал губы вниз пальцами, выпучивал свои нахальные глаза, сплющивал нос так, что загляни – и увидишь мозг, все мысли прочтешь.
Один раз Старуха уронила вязанку хвороста. Пришлось сделать вид, будто испугалась сойки.
Мальчишка сделал такое движение, словно решил ее задушить.
Он притворился, будто хочет дать ей ногой под колено и плюнуть в лицо.
Она все вынесла, даже глазом не моргнула, бровью не повела.
Он высунул язык, издавая странные, противные звуки. Он шевелил своими большими ушами, так что нестерпимо хотелось смеяться, и в конце концов она не удержалась, но тут же объяснила:
– Надо же, на саламандру села, дура старая! И до чего колючая!
К полудню вся эта кутерьма достигла опасного предела.
Ровно в полдень Чарли примчался откуда-то сверху совершенно голый, в чем мать родила!
Старуха едва не шлепнулась навзничь от ужаса!
“Чарли!” – чуть не вскричала она.
Чарли взбежал нагишом вверх по склону, нагишом сбежал вниз, нагой, как день, нагой, как луна, голый, как солнце, как цыпленок только что из яйца, и ноги его мелькали, будто крылья летящего над землей колибри.
У старухи отнялся язык. Что сказать ему? Оденься, Чарли? Как тебе не стыдно? Перестань безобразничать? Сказать так? Ох, Чарли, господи боже мой, Чарли. Сказать и выдать себя? Как тут быть.
Вот он пляшет на скале, голый, словно только что на свет явился, и топает босыми пятками, и хлопает себя по коленям, то выпятит, то втянет свой белый живот, как в цирке воздушный шар надувают.
Она зажмурилась и стала читать молитву.
Три часа это длилось, наконец она не выдержала:
– Чарли, Чарли, иди же сюда! Я тебе что-то скажу!
Он спорхнул к ней, точно лист с дерева, – слава богу, одетый.
– Чарли,– сказала она, глядя на сосны,– я вижу палец твоей правой ноги. Вот он!
– Правда видишь? – спросил он.
– Да, – сокрушенно подтвердила она. – Вон, на траве, похож на рогатую лягушку. А вон там, вверху, твое левое ухо висит в воздухе – совсем как розовая бабочка.
– Появился, появился! Старуха кивнула.
– А вон твоя щиколотка показалась.
– Верни мне обе ноги! – приказал Чарли.
– А руки, руки как?
– Вижу, вижу: одна ползет к колену, словно паук коси-коси-ножка!
– А тело у меня есть?
– Уже проступает, все как надо.
– Теперь верни мне голову, и я пойду домой. “Домой”, – тоскливо подумала Старуха.
– Нет! – упрямо, сердито крикнула она. – Нет у тебя головы! Нету!
Оттянуть, сколько можно оттянуть эту минуту.
– Нету головы, нету, – твердила она.
– Совсем нет? – заныл Чарли.
– Есть, есть, о господи, вернулась твоя паршивая голова! – огрызнулась она, сдаваясь. – А теперь отдай мне мою летучую мышь с иголкой в глазу!
Чарли швырнул ей мышь.
Его крик раскатился по всей долине, и еще долго после того, как он умчался домой, в горах бесновалось эхо.
Старуха, согнутая тяжелой, тупой усталостью, подняла свою вязанку хвороста и побрела к лачуге. Она вздыхала и что-то бормотала себе под нос, и всю дорогу за ней шел Чарли, теперь уже и в самом деле невидимый, она не видела его, только слышала: вот упала на землю сосновая шишка – это он, вот журчит под ногами подземный поток– это он, белка цепляется за ветку– это Чарли; и в сумерках она и Чарли сидели вместе у костра, только он был настоящим невидимкой, и она угощала его свининой, но он отказывался, тогда она все съела сама, потом немного поколдовала и уснула рядом с Чарли, правда, он был сделан из сучьев, тряпок и камешков, но все равно он теплый, все равно ее родимый сыночек– вон как сладко дремлет, ненаглядный, у нее на руках, материнских руках, – и они говорили, сонно говорили о чем-то приятном, о чем-то золотистом, пока рассвет не заставил пламя медленно, медленно поблекнуть.
Загрузка...